Двор встретил его запустением и первыми опавшими листьями. После последней перестройки добраться до Холма было проще простого, сейчас он только обогнет угол храма неизвестного греческого божка и выйдет на бульвар Ее величества. Он горько улыбнулся, не замедляя шага.

И почти в лоб столкнулся с пехотным сержантом, что-то объясняющим нескольким испуганным женщинам. Военный задержал Регана, пытающегося проскочить мимо.

– Стойте, мсье, проход запрещен! Приказ городского совета.

Теперь маг пожалел о разорванном конверте. Может быть, имея в руках письмо с королевским гербом, он смог бы пройти. Хотя шанс оставался и сейчас.

Вокруг солдаты молча готовились к бою. К бою на улицах столицы! Сколько лет такого не было. Он с удивлением увидел два скоростных метателя дротиков. Кажется, совсем недавно он читал в газете об этом техническом изобретении. Хотя, как недавно, еще до того, как уехал на остров.

Арбалетчики готовили оружие, раскладывая болты. Реган смотрел на все это с нескрываемым изумлением. Хотя только что он наблюдал толпы, мечущиеся на площади у королевского холма, но вот такая спокойная готовность солдат к бою с противником на городских улицах заставляла сердце похолодеть. Все было не так просто, и проблема явно заключалась не в одном драконе.

– Мсье?

Офицер, молодой лейтенант, подошел совершенно незаметно. Видимо, его подозвал сержант, не знавший, что делать с хорошо одетым, но вооруженным горожанином.

– Мне надо во дворец, лейтенант.

Но тот только покрутил головой.

– Нельзя. У меня приказ. В городе мятеж.

– Мятеж?

– Да, мсье, мятеж на металлургических и военных заводах. В лагерях готских беженцев. В казармах стражи. В университете. У меня приказ никого не пропускать в сторону Холма. И я собираюсь его выполнить.

Реган не успел удивиться. Он не успел возразить и придумать причину, по которой маг на службе королевства должен защищать королеву не здесь, а в каком-то другом месте.

Офицер уже отвернулся и начал отдавать команды. Одновременно с двух сторон, с переулков метров в трехстах от их позиции, вывалили толпы народа и двинулись в их сторону. Люди шли молча, и хотя Реган пока что не мог различить лица, но он буквально шестым чувством мог ощутить решительность и дикую злобу этих людей.

Над толпой виднелись пики и другие предметы, которыми мятежники собирались проложить себе дорогу к замку.

Лейтенант взмахнул рукой с зажатой в ней шпагой.

– Митральезы на сто шагов! Арбалетчики только после окончания стрельбы митральез. Внимание!

Толпа продолжала двигаться, и маг различил, что люди в первых рядах несут импровизированные щиты, сделанные из снятых дверей и секций деревянных заборов. Судя по всему, эти люди были полны решимости пробиться через ряды военных. Он бывал на войне и знал, что такие приспособления вряд ли защитят от стрел, пущенных из армейских арбалетов с металлической тетивой с расстояния в несколько десятков шагов. Но эти люди шли.

Сколько же их было? Сотни? Если рабочие доберутся до строя взвода, то даже мечи и кольчуги не спасут солдат.

Еще несколько секунд минуло в томительной тишине. Толпа надвигалась как грозовая туча, закрывая все новые фрагменты улицы. Наконец лейтенант взмахнул своим оружием.

Раздался металлический звук, оружие разряжалось, отправляя ураган коротких стрел в сторону мятежников.

Несколько человек повалилось сразу, раздались страшные крики и проклятия на разных языках. Большинство щитов оказалось на земле.

– Заряжай! Арбалетчики, залп!

Два десятка стрел нашли своих жертв, и толпа заколебалась, но продолжала движение. Медленнее, медленнее, словно те, кто шли впереди, просто не имели выбора, они не хотели приближаться к своей смерти, но те, кто шли за ними, не давали шанса остановиться.

Солдаты заправляли в свои устройства доски с дротиками. Внезапно один из них вздрогнул, схватился за грудь и упал. Реган поднял голову и увидел совсем близко, рядом, на крыше соседнего дома, двух людей. Один из них еще держал в руках дымящийся предмет, похожий на короткое металлическое копье. На его лице, обрамленном черными густыми бакенбардами, расплылась довольная улыбка. Через секунду он обратил внимание, что Реган заметил его, сделал неприличный жест и взял из рук второго человека еще одно такое же копье.

Маг вдруг понял, что если он сейчас не сделает что-то, то умрет. Мятежник наклонил свою пику и прищурился. И Реган ударил наотмашь накопившейся силой. Порыв ветра налетел на человека, он взмахнул руками, выронил свое оружие, сделал неверный шаг и на мгновенье завис на краю, но жестяная труба водостока не выдержала, и он молча рухнул вниз.

Защелкали, наконец, смертоносные машинки, и толпа отхлынула. Казалось, в рядах повстанцев уже можно было заметить спины пытавшихся спастись. Реган тяжело вздохнул, убивать человека магией ему еще не случалось. А все так просто…

Повинуясь какому-то внезапному чувству, маг вновь поднял голову. Оставшийся на крыше человек смотрел с нескрываемой злобой. Широко расставив ноги, он взмахнул рукой, и через мгновение какой-то предмет, кувыркаясь в воздухе, полетел в сторону мага. Реган машинально дернулся, словно пытаясь уклониться всем телом, и его магия вновь дала о себе знать, порыв ветра чуть изменил траекторию брошенного в его сторону камня. Наверно, это был камень, хотя и достаточно большой. Он приземлился среди торжествующих близкую победу солдат. И сейчас же тьма накрыла мага.

Кажется, она вновь оказалась в этом месте. Белый туман окружал ее со всех сторон. Но сейчас он был другой. Только теперь никто не звал ее, словно никто не мог решиться нарушить тишину этого места. И здесь она ощущала запах, запах зимней свежести, воздух был холодный, и туман оседал, сплывал к ее ногам, он стекал ниже и ниже, и вот уже, подняв голову, она увидела звездное небо.

Тысячи звезд мерцали в вышине, и ни одно облачко не мешало их блеску. Такого неба она не видела никогда, казалось, оно притягивало тысячами мерцающих нитей, каждая звезда старалась сверкнуть как можно ярче, чтобы привлечь ее внимание, задержать ее взгляд хотя бы на секунду.

А темнота, темнота словно старалась показать, что она тоже прекрасна, прекрасна своей особенной красотой, ведь только в темноте свет звезд становится таким ярким.

Туман меж тем спускался все ниже и ниже, обнажая вершины высоких пологих холмов, заросших деревьями, обнажая мягкие изгибы склонов, залитых мягким сиянием луны, поляны и луга, частично скрытые в тени, а местами сверкающие пятнами голубого снега.

Невозможно. Она вдохнула воздух и почувствовала, что здесь, в этом месте, в таком сне, наверно, если раскинуть руки, то можно взлететь. Подняться над всем этим мерцающим звездным серебром в небо и ринуться вниз так, чтобы в ушах свистел ветер, остановиться над самыми верхушками деревьев и прикоснуться к хвое, ощутить ее аромат. А потом вновь взлететь и даже, может быть, поддаться этому необыкновенному притяжению сверкающего серебра, коснуться одной из звезд. И закружиться с этим необыкновенным блеском в руках, рассыпая искры по земле. Ведь это возможно. Во сне?