Ну и самое главное. Обитатель камеры, весьма похожий на свой портрет, только еще более худой, небрежно одетый в мятую рубаху и пыльные штаны, да еще с отчетливой искрой безумия в глазах. Тощие запястья закованы в браслеты, покрытые неуместно изящной гравировкой. Длинная тонкая цепь от них тянется к кольцу, вделанному в стену.

Хм…

Скинув с плеч сумку, игнорируя появившееся в глазах лорда удивление, я рухнула на колени, выхватывая заточенный чарами нож. Кончиком разомкнула одно звено цепи, коснулась второго… Лезвие, хрупнув, осыпалось пылью.

Поднялась.

— Как уходить будем?

Хороший вопрос, и, как подсказывает интуиция, ответ мне не понравится.

Потому что предполагает смерть. Пусть и во имя Равновесия.

Глянув на мужчину, на миг залюбовалась. Будто состоящее из острых граней лицо осветилось злобной радостью. Ожило и наполнилось воодушевлением, как одухотворенные лики воплощенных сил.

— На крови.

Ну вот. На моей крови, разумеется.

Время бежит! Сила холодит, раскручивается вьюга, подталкивая вперед.

Раз, два, три…

За дверью послышались торопливые шаги.

Я кивнула.

Торжествующе усмехнувшись, лорд подхватил остаток цепи, шагнул ближе, нависая надо мной почти угрожающе:

— Доверишься мне?

— Никогда в жизни! — ответила абсолютно честно.

Кейв Рониа схватил меня за руку. Я охнула от боли, кожу даже сквозь рукав обожгло холодом.

— Пра-авильно, — прошептал он на ухо, прижимая меня к себе вплотную, спиной.

На руке, прижимающей меня, треснул и осыпался узорчатый браслет.

Его Лед, раньше скованный, растекаясь по камере, тянул, глушил и пожирал мою силу. А она все не кончалась.

Мир перед глазами поплыл и готовился опрокинуться. Туманный серо-серебристый водоворот внутри наливался и наливался яркой и яростной мощью.

Лорд резко развернулся лицом к двери, до боли стискивая меня в объятиях.

Я беспомощно считала секунды, теряя веру в путеводную нить и в собственные инстинкты. Куда они меня завели?

Скрипнули петли, от сквозняка колыхнулся огонек в плошке, и камеру залило призрачное, режущее глаза сияние, очерчивающее силуэт в дверном проеме.

Стража?

Холодные пальцы ласково погладили шею и затылок. Над ухом раздалось насмешливое шипение лорда:

— Ну что, мой светлый брат, поиграем? На равных?

Острый осколок браслета коснулся кожи. Светлый?

По телу прошла мелкая дрожь. Выход на крови… моей.

— Я выживу? — Губы, онемевшие от клубящегося, выступающего инеем на камнях и на ткани холода, не слушались.

— Не обещаю, — тихо прошипел на ухо Кейв Рониа, а потом уверенно, громко приказал тем, кто застыл в дверях: — Не подходи!

Ох, к демонам такое Равновесие!

И-раз, два, три… тенью уходи… туманом стелись… врагу не кажись…

Сила утекала словно в пустоту, в пропасть, бесконечным водопадом.

А натянутая, как струна, нить звенела, убеждая в том, что все идет как надо! Все верно, все правильно!

Моя смерть — правильно? Впрочем, я ведь уже умерла. Я боюсь?

Не боюсь.

Напряженную тишину прорезала странная вибрирующая мелодия, состоящая из бессмысленных для меня слов. Это на два голоса маги затянули какие-то чары. Полотно мира, неожиданно ставшее ощутимым, натянулось. А лорды словно перетягивание каната, нет, огромного полотенца, устроили. Сила плескалась внутри и вовне, то накатывая ледяным валом, то обжигая солнечным ветром.

Кейв Рониа все повышал и повышал голос, окончательно надрывая застуженные связки, перекрывая звучание стоящего в дверях мага.

Мне уже было почти все равно! Практически погрузившись во тьму, я продолжала проговаривать мантру теней, но вдруг ощутила особенно сильную волну, будто копьем прошивающую грудь, и резкую боль в шее.

Тишина, благостная и благая, приняла меня в свои объятия.

Медленно выплывая из тумана, ощущая, что жизнь меня еще не покинула, я обрадовалась. Но радовалась только до того момента, пока не проснулась память. Жизнь, смерть, кровь, водоворот сил… Равновесие! Злость придала сил вернуться, но за мгновения, когда мир, а заодно и ощущения, набирали полноту и плотность, я пожалела, что осталась жива.

Болело все!

Тело ломало и крутило, будто его нещадно взболтали в центрифуге. Шея горела. Виски долбили десятки молоточков.

К горлу подкатила тошнота. Спазмы скрутили желудок в болезненный комок.

Под спиной ощущалось что-то твердое. Хныкнув, я перекатилась на бок и свернулась в клубок.

Как же плохо-то!

Чуть приоткрыв глаза, попыталась сориентироваться. Кусочек неба, земля и деревья мгновенно закружились в гигантском водовороте. Я часто-часто задышала носом, крепко зажимая рот. Запах мокрой земли, свежей травы и каких-то цветов отогнал приступ.

Боль начала отступать…

— И что с тобой делать, женщина? — задумчиво просипел над ухом знакомый голос.

Вот уж не знаю! Не пытаясь подняться, начала мысленно выстраивать чару…

Раз, два, три, четыре, покатаем масло в сыре…

Странно как-то идет… исцеление? Сила словно угасла, только слабые всплески сплетались в тонкую сеть…

С одной стороны, хотелось восторженно сплясать от того, что жива осталась. С другой — что-то требовало побыстрее скрыться, сбежать и не сиять энергией, чтобы не добили. Так что хорошо, что сила капает едва-едва.

Вдох, выдох…

Но мир, в который я старательно пыталась погрузиться через медитацию, подсказок не давал.

Зато голос… лорда? Да, лорда Кейва Рониа. Сам с собой, что ли, разговаривает?

— Выжила, удивительно! Кровная магия, перемещение…

Хм…

Привстав, я ощупала горло. Тугая повязка, чуть влажная? При касании пальцев резко кольнуло болью где-то ближе к затылку, выбивая из медитации. Мир снова завертелся. Вьюга закружила легкой туманной пеленой, добавляя телу сил.

Я аккуратно села.

Ну, какие у нас варианты? И дела… Судя по тому, что мы никуда не бежим и нас никто не убивает, все более-менее… нормально?

И почему «нас»?

Кстати, лорд где?

Лорд плавно вплыл в поле моего зрения, устало сутулясь и растирая серое от истощения лицо, присел рядом.

Я смотрела… всем существом. Вор во мне, ведьма, ведунья и Равновесие изучали, оценивали, знакомились.

При всей опустошенности, магической в том числе, в движениях Кейва Рониа сохранялись отголоски текучей грации опасного хищника. В Цитадели было не до разглядываний, а сейчас даже сквозь муть отвратительного самочувствия увидела когда-то умелого бойца.