– Да хоть алебардой назови, сабля от этого саблей быть не перестанет.

Кати тем временем вернулась обратно с тремя деревянными мечами и отдала мне два. Я повертел их немного в руках – сабли как сабли, хмыкнул и взял обе на манер фалькаты[6]. Конечно, фехтовать двумя мечами я не умел, поэтому одну из сабель планировал использовать в качестве щита.

– Готов? – спросила Кати.

Я посмотрел на нее и удивленно отметил, что она держит свою саблю в обеих руках, прямо перед собой.

– У тебя ведь костюм тоже с активной защитой? – уточнил я на всякий случай, размахивая деревяшками, чтобы привыкнуть к весу.

– Разумеется, – кивнула она.

– Тогда поехали, – улыбнулся я, держа левый меч перед собой, а правый снизу и сзади.

Какое-то время мы стояли друг напротив друга, замерев. В некий момент Кати прыгнула вперед, занося саблю для флангового удара…

Вообще, надо сказать, боевое фехтование сильно отличается от того балета, который устраивают спортсмены-фехтовальщики. Я видел «диви»-трансляции спортивных и показательных выступлений как европейской школы, так и восточной, но и те и другие рассчитаны на быстрые удары, акробатику, работу ногами и так далее.

Поэтому правым мечом я жестко заблокировал ее удар и, шагнув вперед, сильно толкнул ее левой рукой с зажатым в ней мечом.

Кати не удержала равновесия и упала.

– Почему ты не увернулся? – удивленно спросила она, поднимаясь.

– А зачем? – не понял я.

– Так. Еще раз.

Вновь атака, опять жесткий блок и тычок. На этот раз Кати отпрыгнула и атаковала с другой стороны. Я не успел ничего сделать, заблокировать не получилось – и пришлось пропустить удар по ребрам. Как раз туда, где я привык видеть щит.

– Тут тоже все ясно. Ты и в самом деле тренировался со щитом и мечом?

Я пожал плечами и кивнул.

– Бесполезно. И вообще странно – где ты нашел такую школу? Впрочем, не суть важно. Мне кажется, тебе имеет смысл задуматься об «успокоителе».

– О чем?

– Нечто вроде дубинки со встроенным ультразвуковым импульсным станнером, при точном попадании надежно вырубит нападающего на полчаса-час.

– А они легальны? – удивился я.

– На Норде нет ограничений на ношение холодного оружия. – Кати сделала несколько красивых финтов деревянной саблей и, отсалютовав, вновь встала в стойку.

– Давай еще?

– А смысл? – с кислой миной спросил я, признавая ее превосходство.

– А ты используй магию.

– Уверена? – недоверчиво уточнил я.

– А то! – хмыкнула Кати и закрутила меч в вихре мулине[7].

– Ну ладно, – пожал я плечами, встал в позицию, показанную мне давным-давно Артуром, и, отбросив один меч, сложил свободную кисть в жест афаэл, что означает хват. Затем подошел к неподвижной Кати и хлопнул ей мечом пониже спины. Глаза у нее были совершенно зверские.

Отойдя на безопасное расстояние, я развеял заклинание и тут же чуть не получил этим самым боккэном в лоб. Едва уклонившись от импровизированного снаряда, все же задевшего меня по уху, я упал на задницу.

– Сволочь ты! Так нечестно! – воскликнула она.

– Ну ты ж сама просила… – растерялся я.

– Я думала, ты себе скорости добавишь… или воздушные удары какие-то начнешь наносить…

– Но так ведь намного эффективнее!.. – начал я оправдываться, но Кати остановила меня жестом и, видимо успокоившись, спросила:

– И зачем тебе тренировки, если ты можешь такое?

– Для этого заклинания хотя бы одна рука должна быть свободна, – ответил я. – Да и не всегда у меня энергии хватит. Захват – очень энергоемкое заклинание, если использовать энергию воздуха, как это делаю я. Тебе просто воздух не давал двигаться. Было бы проще через энергию разума, заставив тебя поверить, что ты не можешь пошевелиться, но я так не могу.

– Не умеешь?

– Физически не могу: энергия разума мне практически не подчиняется.

– А какие подчиняются?

– Стихии – основное направление… Сущность и смерть тоже неплохо управляются…

– Смерть? – удивилась Кати.

– Ну некромантия.

– Оживление мертвых, что ли?

Лекса захихикала, а я поморщился – вот они, плоды современного представления о магии.

– Ну как частный пример – да. Но это далеко не основное направление.

– А какое основное?

– Как ни странно, лечение. Оба противоположных вида энергий – смерти и жизни – используются в первую очередь для лечения. Маг смерти делает ставку на собственные силы пациента и лечит непосредственно болезнь, а маг жизни старается влить в пациента достаточное количество энергии, чтобы его тело победило болячку.

– Хм, то есть…

– Стоп. – Я поднял ладонь. – Я не хочу тебя учить магии. Я уже говорил об этом. И мы вообще здесь собирались тренироваться.

Кати нахмурилась.

– Давай по принципу «ты – мне, я – тебе»? – предложила она.

Лекса яростно закивала.

Я замотал головой:

– Не хочешь учить – не надо. Обойдусь, – и принялся расстегивать демпферные перчатки.

– Погоди, не горячись, – пошла она на попятный. – Я же просто спросила. Обещала – научу. Тем более что я теперь крайне заинтересована в твоем добром здравии, партнер.

Кивнув, я натянул наполовину снятую перчатку.

– Тогда я готов.

– Для начала – разминка, – безапелляционным тоном заявила Кати.

Я застонал.

Я спустился с трапа шаттла как доктор физико-математических наук Бальтазар Эмрис. У меня был даже диплом Кафского планетарного технического университета, который считался престижнейшим вузом в СНС. Согласно документам, мне было 32 года, и у меня была двенадцатилетняя дочь по имени Александра.

Хельга уверила меня, что она разрешила конфликт с СБ «Черной радуги» и я больше не нахожусь в общем розыске, но на станции мне лучше не появляться в ближайшие несколько лет.

Лекса хохотала, как умалишенная, когда капитан Чин передала мне все эти документы. Ее до колик смешил тот факт, что в этом мире за деньги можно легализовать даже демона.

Кстати, да, выяснилось, что Лексу теперь видят все. Если она того хочет. Причем даже компьютерные системы обнаружения принимали ее за голографическое изображение. Причин этому мы пока не нашли.