Слуги поспешили принять у новоприбывших лошадей и повели их на конюшню. Крисп надеялся, что его скакуну будет обеспечен лучший уход, чем у Болкана. Против хозяина гостиницы он ничего не имел, просто Танилиде не приходилось считать каждый потраченный медяк.

— Можешь быть свободен весь вечер, Гензон, — сказал Мавр. Слуга в знак признательности склонил голову. Когда он поспешил прочь, Мавр повернулся к Криспу:

— А ты, братец, держись: раз уж попал моей матушке в руки, она в тебя вцепится мертвой хваткой.

— Да? Почему? — Перед Криспом на миг мелькнуло дикое видение тут же безжалостно им подавленное, — как Танилида вцепляется в него, а он в нее.

— Лед меня побери, если я знаю. — Мавр в веселом недоумении пожал плечами. «Хорошо бы и мне научиться сохранять такую жизнерадостность перед лицом неизвестного», — подумал Крисп. В его жизни неизвестность была синонимом опасности. Для Мавра же, который вырос, не зная нужды, мир был гораздо более солнечным местом. — Она сама тебе объяснит в свое время, я уверен. Мне кажется, это связано с тем, что она тебе вчера сказала в храме. Что, кстати, это было?

— А она тебе не говорила? — удивленно спросил Крисп.

— Она не помнит — вернее, не помнит точно. С ее… видениями… так иногда бывает. — Мавр снова пожал плечами. Но, судя по всему, на нее это сильно подействовало. Некоторые старые слуги говорят, что не видали такого переполоха с тех пор, как Автократор Сермий обедал у нас во времена моего деда.

— С тех пор, как Автократор… — тихим эхом повторил Крисп. Он попытался рассмеяться, но выдавил лишь еле слышный смешок. — Я не Автократор, можешь мне поверить.

— Верю, — мгновенно, но как-то необидно отозвался Мавр. — Хотя человек ты, по-видимому, все равно хороший. Я сам так думаю, да и матушка не стала бы тебя приглашать, если бы увидела что-то дурное, правда ведь?

— Правда, — согласился Крисп. Мысль о том, что его будут кормить в доме, где ужинал Автократор, приятно возбуждала — но, в конце концов, Петроний преломил хлеб в доме у Яковизия, а Севастократор был настоящим императором, только что не по названию. Однако то, что переполох, достойный императора, устроили ради него… Крисп снова попытался рассмеяться.

Вторая попытка непременно должна была увенчаться успехом.

— Пошли, пошли! — сказал Мавр. — Чем дольше мы с тобой тут торчим, тем дольше все слуги стоят на ушах. Повар наконец прекратит сходить с ума, волнуясь, как бы не перестояли его блюда, и в доме воцарится покой.

Проходя под образом Фоса, висевшим над дверью, Крисп начертил над сердцем солнечный круг. Пол в прихожей был выложен блестящим мрамором.

— Это ты, сынок? — долетел до них голос Танилиды, когда Мавр захлопнул дверь. — Где же Крисп, хотела бы я знать?

— Вообще-то он со мной, — откликнулся Мавр. Крисп услышал возглас Танилиды. — Пошли, она в саду, — сказал ему Мавр.

Крисп, торопясь вслед за Мавром, мельком оглядывал каждое помещение, которое открывалось из прихожей. Увиденное напомнило ему о роскошной обстановке Яковизия, только здесь было больше вкуса и больше денег. Этот огромный круглый стол, выложенный золотом и слоновой костью, — самому Автократору не было бы зазорно пообедать за таким столом.

Сад тоже был больше и красивее, чем у Яковизия, хотя, по правде говоря, Крисп не видел сада своего хозяина в полном цвету.

Танилида протянула тонкую руку. Крисп склонился над ней. На пальцах блеснули кольца.

— Спасибо, моя госпожа, что пригласили меня к себе, — сказал Крисп. — Здесь… восхитительно.

— Я рада это слышать, почтенный господин. Хотя вы наверняка видали в городе Видессе дома и пороскошнее.

Крисп отметил про себя, как она к нему обратилась. «Всего она, возможно, не помнит, — подумал он, — но и забыла тоже не все».

Потом его внимание переключилось на ее слова.

— Честно говоря, нет, — медленно проговорил он. — Город Видесс поражает не каким-то одним домом, а тем, что так много домов и так много людей собрано в одном месте.

— Вдумчивый ответ, — сказала Танилида. — А я вот города Видесса ни разу не видала.

— И я. — Мавр просиял. — Хотел бы я как-нибудь там побывать. Хотя мне трудно представить себе город больше Опсикиона.

Крисп улыбнулся. Оказывается, кое в чем у него есть преимущество перед сыном Танилиды, какую бы богатую и легкую жизнь тот ни вел.

— Будь город Видесс волком, он заглотнул бы такую мышку, как Опсикион, единым махом, — сказал он.

— Трудно поверить. — Мавр тихо присвистнул и покачал головой.

— Судя по тому, что рассказывал твой отец, так оно и есть, — сказала Танилида. — Влед однажды съездил в город Видесс, когда был немногим старше тебя, и не переставал вспоминать о нем до самой смерти.

— А я не помню, — грустно отозвался Мавр.

Должно быть, он был совсем ребенком, когда умер его отец, подумал Крисп. И вновь с удивлением отметил, что тут ему тоже повезло больше, чем этому богатому юноше: ведь он знал своего отца гораздо дольше, пока сам не повзрослел.

Если бы Фостий умер, когда Крисп был еще мальчишкой, — скажем, в Кубрате, — кто бы удержал его потом от разных глупостей? Скорее всего, он женился бы на Зоранне и пахал бы землю до конца своих дней. А теперь, прожив больше полугода без непрестанного крестьянского труда, он уже не считал эту жизнь единственно возможной и достойной.

— Когда-нибудь ты тоже увидишь город Видесс, сынок. — Голос у Танилиды был отсутствующий; глаза глядели куда-то сквозь Мавра.

Волоски на руках у Криспа чуть было не встали дыбом. Танилида заговорила снова, но уже не оракульским тоном:

— А сейчас совершим более короткое путешествие. Пойдем в дом и поедим, ладно?

Повар, нервный низкорослый человечек по имени Евтихий, перестал наконец изнывать от беспокойства и с облегчением вздохнул, увидав, как его подопечные уселись за маленький круглый стол с перламутровой столешницей — она мерцала и казалась почти живой в сиянии ламп, расставленных слугами.

— Суп? — спросил Евтихий. И, когда Танилида кивнула, скрылся на кухне. Мальчик с дымящимися чашками появился так быстро, будто повар боялся, как бы сидящие за столом не разбежались куда-нибудь.

В деревне Крисп поднес бы бульонную чашку прямо к губам. В городских тавернах и кабачках он по-прежнему так и делал. Но у Яковизия Крисп научился пользоваться ложкой. Поскольку Танилида с Мавром ели ложками, он последовал их примеру. Когда он добрался до донышка чашки, суп остыл. Может, аристократам это и нравилось, но ему — нет. У Криспа вырвался тихий вздох.

К вилке он привык несколько больше и уже было потянулся за ней, когда увидел, что Танилида с Мавром берут спаржу руками. Он снова последовал их примеру. Манеры — штука запутанная.

А блюда все прибывали: жареная утка в глазури из засахаренных ягод, грибы, нафаршированные индюшатиной, тертые каштаны, салат из яблок и апельсинов, а под конец жареный козленок в кисло-сладком соусе с мелко нарезанным луком. Мавр с Криспом жадно поглощали все подряд, один — потому что все еще рос, а другой потому, что привык набивать живот при любой возможности, чтобы защититься от голода, неизбежно маячившего впереди.