Это определенно не их дом.

И это все усложняло. Куда их увезли?

Тимур оглянулся проверить, как там Костя.

Со щеками красными и распухшими, как маринованные помидоры, Костя держался за правый висок и осторожно крутил головой – изучал окружение.

Еще не готов.

Ладно, дальше. Тимур подошел к дивану – сорвал покрывало.

Пусто, за исключением красивой вязанной куклы в очках.

Тимур склонился над раскрытым чемоданом. Второй кейс был на кодовом замке – и Тимур не стал тратить на него время. К тому же – тот был в три раза меньше по размеру.

Крышку первого с внутренней стороны резал широкий карман – и для начала Тимур залез туда.

Там лежали три европейских и два белорусских паспорта. Европаспорта были на Костю, Тимура и убийцу.

Убийцу звали Томас Зензё. Тимур с Костей в бумагах значились как Илья Никитич и Добрыня Попович. Томас был немец, а Тимур с Костей – белорусы. На Костю с Тимуром приходились и белорусские паспорта.

Тимур пролистал фальшивое удостоверение своей европейской личности.

– Что за хрень… – прошептал он.

Похоже, они очень крепко влипли – раз уж некто не поленился подделать такие серьезные документы…

Тимур положил паспорта на пол и затем бегло изучил содержимое чемодана.

По левой стенке друг за дружкой шли три пачки денег. Зеленые по сто евро, фиолетовые по пятьсот и голубые двадцатки.

Тимур вытащил пачки с ощущением, что такую сумму – ему никогда в жизни еще раз в руки не взять. Большим пальцем он прошелся по коротким ребрам – купюры зашелестели, издавая столь заманчивый звук исполняющихся желаний.

Сколько тут в рублях? Если прикинуть, что в каждой пачке банкнот по сто, то в ладонях Тимура лежало порядка шестидесяти двух тысяч евро. Тимур быстро подсчитал: в рублях это больше пяти с половиной миллионов…

Тимур вздохнул и покачал головой. Кратчайший путь к богатству – это презрение к богатству, верно?

За исключением тех случаев, когда находишь сундук, набитый золотом…

Тимур вытащил три сотки и четыре двадцатки, свернул их и запихнул в карман джинсов. Затем подумал и извлек еще две пятихатки – на всякий пожарный. Остальные купюры бросил рядом с паспортами.

Затем он начал выгребать вещи, мельком их изучать – и кидать поверх денег.

Носки, штаны, свитера, рубашки. Зубная щетка, тюбик с пастой, расческа и нитки с заткнутой иглой. Дезодорант, трусы, другие вещи первой необходимости. Рамочное фото двух убийц…

Тимур задержался на нем – и с минуту въедливо изучал физиономию отсутствующего преступника. Симпатичный, но по глазам видно, что злодей. Теперь Тимур сразу его узнает, как только увидит…

Тимур продолжил разбирать: пакеты леденцов, несколько мотков для вязания, набор спиц. Довольно искусно связанная кукла мужчины. Вообще, в чемодане обнаружилось немало вязанных вещей – от носков до свитеров.

На дне лежала синяя папка. В ней находились документы на Тимура и Костю.

Тимур изучил собственные фотографии и рентгены черепа. Различные печати и неизвестные медицинские термины. Слова на английском и латинском языке.

У него совершенно не было времени вникать в бумаги – но стало однозначно ясно: они в полной жопе. Их конкретно оформили – и, видимо, планировали вывезти из страны.

Но зачем?

Может, хотели продать на органы?

Или отдать в рабство?..

Одни вопросы без ответов.

Тимур оглянулся. Костя опустил ноги на пол – и внимательно наблюдал за ним. Его кадык выглядел решительнее, чем у некоторых подбородок.

Вот теперь, кажется, Костя готов.

– Ты как? – спросил Тимур. – Очухался? У меня есть несколько новостей. Одна хорошая и куча плохих – тебе какую?

– Хорошую, – подумав, выбрал Костя.

– Кажется, Новый год мы проспали… И теперь не нужно ломать голову, где и как его провести.

Костя не ответил и даже не улыбнулся.

Тимур прищурился. Возможно, Костя не до конца пришел в себя?

– Ты можешь идти? – спросил он.

Не дожидаясь ответа, Тимур натянул на себя один из свитеров убийцы – красно-черный в широкую горизонтальную полоску, с белыми ножницами. Не выходить же зимой в футболке.

Теперь следовало обзавестись обувью.

Они были в носках – далеко им не уйти. Вероятно, их возили в инвалидных колясках – и потому на ботинки не тратились. Накачали таблетками – и везли куда-то как «овощей» из отеля в отель.

– Да. Думаю, да, – неуверенно ответил Костя.

– Если нет – сядешь в инвалидное кресло. Повезу как больного. Проверь.

Костя встал – и прошелся туда-сюда вдоль кровати с таким видом, будто он инопланетянин, вселившийся в неудобное тело.

Что за чертовщина с ним происходит?

– Да, я могу, – сказал Костя.

– На, держи.

Тимур кинул ему другой свитер – темно-серый с рельефным кремовым сердцем на груди. Костя неловко его поймал.

– Надевай, – сказал Тимур. – А затем сходи и проверь прихожую – там должна найтись обувь. Если подойдет – надень ее. И мы выдвигаемся.

Затем Тимур снял с убийцы тапочки – голубые, с улыбающимся солнышком. Видимо, они шли в комплекте с кружкой… В прихожей, скорее всего, обнаружится обувь – но навряд ли сразу несколько пар. Нога у Томаса большая, это хорошо – на Костю налезет.

А вот Тимуру – хватит и тапок.

Присвоив тапочки, Тимуру встал – и обнаружил, что Костя никуда не ушел.

Он стоял на том же месте. Держал в руках свитер – и, нахмурившись, вглядывался в убийцу.

Наверно, только поднявшись с постели, Костя заметил бесчувственного Томаса…

Тимур занервничал.

А вдруг Костя захочет отомстить?

Или – что еще хуже – разбудить и расспросить его?..

Костя мог. Освободи свое сердце от злобы – это точно не про него. Он постоянно поступал по-глупому импульсивно – и таким образом нередко ломал дров.

Нужно держать его подальше от Томаса.

Тимур заступил дорогу от убийцы до Кости.

– У нас нет на это времени, – Тимур покачал головой. – Нужно уходить. Сейчас.

Костя перевел на взгляд на Тимура – и прочистил горло.

– Слушай, ты меня, кажется, знаешь, и мне как-то неловко об этом спрашивать… Но – ты кто? Что тут вообще происходит?

Тимур попытался осознать, что именно только что спросил его друг.

И чем больше вдумывался – тем сильнее тяжелела и опускалась его челюсть.