Вера тут же вспомнила про свою позавчерашнюю встречу сКатей, и чем она закончилась и остановилась как вкопанная.

— Что с тобой? — спросил Гера.

— Да нет, ничего, — чуть слышно ответилаВера, — так просто.

Но он смотрел ей в глаза очень внимательно с каким-тостранным выражением. Вере стало очень неуютно от его взгляда. Они уже обогнулиздание и подошли к дверям с вывеской, как вдруг дверь отворилась и на улицепоказалась директриса Анна Ивановна собственной персоной, Вера едва успеласпрятаться за Геру. Директриса на ходу давала последние указания провожающей ееВалечке, та согласно кивала. Наконец Анна Ивановна поправила темные очки изашагала по улице, твердо печатая шаг, как гвардеец. Вера сунулась было вдверь, но вовремя заметила в холле ту самую ненавистную тетку, от которойбегала все утро.

— Валентина! — позвала она шепотом. — Кудаэто наша направилась?

— Вызвали ее из больницы, родственник какой-то вчераумер! — отрапортовала Валечка и осведомилась:

— А почему шепотом?

Вера попросила принести ей к служебному входу пальто исумку. Приходилось спасаться бегством от настырной тетки. Они с Герой пробежалиобратно, Валечка не подвела — уже стояла внизу с Вериным барахлом. Гера подалВере пальто, как заправский кавалер, когда же увидел шелковый шарфик, то вглазах у него снова появилось странное и пугающее выражение. Пока Вера говорилаВалечке, что следует отвечать, если ее будут спрашивать, Гера исчез. Вератолько пожала плечами.

У Феликса зазвонил мобильный телефон.

— Немедленно задержи тут девку, видишь идет? Пальтишкостаренькое и шарфик шелковый..

— Ну, вижу… — неуверенно ответил Феликс, а зачем онанам?

— Она была тогда в Катькином дворе, я ее узнал! Тогдавнимания не обратил, а теперь узнал!

Она с Катькой знакома! Затащи ее в машину, она точно что-тознает!

Феликс выругался сквозь зубы и тронул машину с места.

Георгий огляделся. В коридоре музея никого не было. Кабинетдиректора был заперт. Он склонился к замочной скважине. Замок был самыйпримитивный, открыть такой не представляло никакого труда. Он достал из карманаобычную канцелярскую скрепку с разогнутым концом, вставил ее в скважину иосторожно повернул.

Замок щелкнул, и дверь кабинета послушно открылась.

Георгий проскользнул внутрь, прикрыл за собой дверь иогляделся.

Как-то раз, когда Георгий учился в школе, его вызвали кдиректору. Не то чтобы он был хулиганом, ему просто не повезло: на большойперемене играл с ребятами в футбол и высадил окно кабинета химии. Учитель химииРэм Леонардович, которого вся школа за глаза называла Крем Лимонадович,разорался, и Геру вызвали к директору. Так вот кабинет Анны Ивановны Укроповойчрезвычайно напоминал тот самый кабинет директора школы.

Такая же тяжелая, массивная, старомодная мебель, такие жепыльные шторы на окнах, почетные грамоты в рамочках. Только вместо портретаПушкина на стене висел портрет какого-то хмурого бородатого мужчины соттопыренными ушами — возможно, того самого писателя Панаева, чей музей АннаИвановна возглавляла.

Бородатый мужчина с портрета смотрел на Георгия весьманеодобрительно. "Его можно было понять, учитывая то, чем занималсянезваный посетитель. В кабинете было полутемно, что делало лицо на портретеособенно мрачным.

Включать верхний свет Георгий не хотел, раздергивать шторытоже опасался и обыскивал кабинет директрисы при свете яркого электрическогофонарика.

Первым делом он выдвинул один за другим ящики письменногостола. Здесь он не нашел ничего интересного, кроме нового детектива известнойписательницы Мымриной и банки растворимого кофе. Кофе был очень плохой. Всеостальное место в ящиках занимали бесчисленные отчеты, справки и планы работымузея за прошедшие годы.

Следующим на очереди был большой несгораемый шкаф, выкрашенныйунылой темно-зеленой масляной краской. В кабинете директора школы стоял точнотакой же.

Замок несгораемого шкафа скрепкой открыть не удалось, иГеоргию пришлось вооружиться связкой универсальных отмычек. Справившись сзамком, он распахнул тяжелую железную дверь.

Чемоданчика здесь тоже не было. На железных полках лежали,опять-таки, документы, видимо, более важные, чем в столе — какие-то накладные,платежки, финансовые отчеты и бухгалтерские балансы. Еще здесь находиласьнебольшая сумма денег — определив на глазок их количество, Георгий презрительноскривился — и банка растворимого кофе, на этот раз несколько получше. Должнобыть, кофе из стола предназначался для рядовых посетителей, а кофе из шкафа —для самой Анны Ивановны и высокого начальства.

Георгий разочарованно захлопнул железную дверь и продолжилознакомление с кабинетом.

Кроме уже обследованных стола и сейфа, здесь имелосьнесколько стеллажей с книгами — русская классика, издания самого Панаева,литературная энциклопедия и большое количество разнообразных словарей исправочников. Георгий на всякий случай вытащил несколько томов с полки иубедился, что позади книг слишком мало свободного места, чтобы там можно былоспрятать довольно большой кейс. На всякий случай он снял со стены портрет мрачногобородача — часто за картинами прячут сейфы. Хотя, конечно, трудно былорассчитывать найти такой потайной сейф в кабинете директрисы маленькогозаштатного музея. Конечно, за картиной ничего не оказалось, толькопрямоугольное пятно на обоях, показавшее, как давно портрет висит на этомместе, и как давно в кабинете не делали ремонт.

Привстав на цыпочки, Георгий поднял портрет, чтобы повеситьего на прежнее место, как вдруг у него за спиной раздался резкий, изумленныйвозглас:

— А что это вы тут делаете?

Георгий обернулся, быстро натянув на лицо непринужденнуюулыбку. Возле двери стояла небольшая седоватая тетка удивительно запущенноговида, на взгляд Георгия, настоящая музейная крыса. Маленькие крысиные глазкигорели праведным возмущением, на щеках полыхали пятна нервного румянца.

— Что вы тут делаете? — повторила крыса. И вообще,кто вы такой?

— Портрет покривился, — с несколько натянутойулыбкой сообщил Георгий и продемонстрировал тетке изображение угрюмогобородача, я хочу его повесить поаккуратнее…

— А как вообще вы попали в кабинет АнныИвановны? — сурово осведомилась женщина и сделала шаг вперед. При этом ееострый взгляд остановился на несгораемом шкафе. Георгий посмотрел в том женаправлении и увидел, что дверца шкафа закрыта неплотно.

— Милиция, — удивительно тихо проговорила крыса.

Георгий прижал палец к губам, призывая музейную даму кмолчанию, и с размаху опустил на ее голову портрет прогрессивного русскоголитератора девятнадцатого века. Дама тихо охнула и без чувств свалилась напотертый вишневый ковер.