Она тоже поздоровалась. Немного виновато, сдавленно. Еще глаза округлила, прямо как героини японских мультфильмов.

Вчера он ей многое хотел сказать, сегодня решил: оно того не стоит. Однако очень хотелось потянуться к ней прямо через стол, схватить за плечи, как следует встряхнуть, а потом заставить долго и слезно извиняться за вчерашнее исчезновение. Даже представил, как потом впивается поцелуем в ее пухленькие губы, чуть не облизнулся. Еле заставил себя уйти в свой кабинет.

Через некоторое время дверь кабинета открылась.

Бажена вошла к нему с кокосовым латте, как делала каждое утро. На подносе пара салфеток, тарелка с его любимым ореховым печеньем. Паршивая девка даже посмела ему улыбнуться. Не в полную силу, нет, лишь слегка приподняла уголки губ. Но это была улыбка!

«После вчерашнего она смеет делать вид, что ничего не произошло?!» — проорал он про себя.

Внешне же остался совершенно беспристрастен. Подождал, пока секретарь подойдет к его столу, поставит на стол чашку с кофе.

— Бажена? — позвал он ее почти ласково.

Она тут же повернула к нему лицо.

— Надо же… не оглохли, оказывается. Что ж вчера трубку не брали? Глухота была всего лишь временной? Не слышали моих звонков?

— Я… э-э-э… — промялила она и замолчала.

— Какое пространное объяснение своих поступков… Впрочем, чего ожидать от девицы легкого поведения.

— Как вы смеете… — зашептала она, ярко-ярко краснея.

— Какая у меня секретарь-мастерица… — продолжил он, ничуть не смягчившись, — прям на все руки, ноги и то, что между…

Подметил, как затряслись ее губы, заходил ходуном поднос, в который она вцепилась мертвой хваткой.

— Я увольняюсь! — вдруг бросила Бажена ему в лицо и в буквальном смысле сбежала с рабочего места.

— Молодец, Богдан! Из-за проклятого либидо ты лишаешься второго секретаря за месяц… Браво!

Он несколько раз с чувством стукнул себя ладонью по лбу, только это не помогло понять, зачем только что наговорил девчонке гадостей.

«Одно слово — Изверг!» — кричала Бажена про себя, выбегая из кабинета начальника.

Швырнула несчастный поднос на стол в приемной, схватила сумочку, куртку, недавно сотворенную из остатков джинсовой материи, и бросилась вон. Даже рот пришлось ладонью зажать, чтобы не разрыдаться в голос. Обида душила не на шутку, щипала глаза, до красноты била по щекам.

Мимо Ангелины из центральной приемной Бажена пробежала на полной скорости.

Плевать, что о ней подумают. На всё плевать.

Вбежала в женский туалет, посмотрела с бешеным выражением лица на несчастную служащую, посмевшую не выйти в ту же секунду. Та очень быстро исправилась — выбежала в коридор с крейсерской скоростью, оставила ведьму одну.

Бажена заперлась, подошла к ряду раковин, расположенных у правой стены, пустила холодную воду. Начала умываться, да толку-то… Вода нисколько не охладила ее пылающих щек.

— Изверг окаянный! — позволила она себе прокричать.

И в эту самую секунду в мусорном ведре, стоявшем в углу возле раковин, вдруг заполыхало. По комнате поплыл знакомый запах гари.

— Спокойно! Спокойно… — приказала себе ведьма.

Сколько раз себя ругала за несдержанность! Вот что случается с ведьмой, если ту разозлить или обидеть, — прущий из души огонь не спрячешь.

Бажена заставила себя успокоиться и вздохнула с облегчением, когда подвластный настроению колдовской огонь погас. По заведенному уже ритуалу открыла настежь окно, пшикнула освежителем. Запах гари чуть разбавился ароматом ландышей, и ведьма снова вернулась к увлекательному занятию — умыванию пылающих щек.

Стоило вспомнить злые слова Богдана, как внутри всё переворачивалось от обиды, стонало, требовало возмездия. А ведь она знала — так и будет. Оскорбит, посмеется после всего…

Когда-то мама предупреждала Бажену: «Мужчины — гадкий народец. Сами возьмут и сами же потом попрекнут! Ославят на весь честной народ, так и знай. Не вздумай позволять кому-то даже касаться себя до свадьбы, особенно береги срамные места…»

Но у нее-то был крайний случай. Либо ласкаться к Извергу иди, либо кукуй век кошкой-оборотнем без надежды на превращение.

Извергу ли попрекать Бажену? Сам он весьма охотно ласкался с разными девицами легкого поведения. Искал этих ласк, жаждал их. На откровенное предложение ведьмы согласился аж бегом, а виноватой выставил ее. Где справедливость?

Но хуже всего было не оскорбление Богдана, а то, что жертва ведьмы была напрасной. От телесного контакта с инквизитором ей не перепало ни капли колдовской силы… Ни крупицы, ни полкрупицы. А ведь Бажена очень старалась! Безропотно стерпела всё, что Богдан с ней делал. Кусала щеку, сгорая от стыда, пока он ее раздевал… и потом терпела. Да, он неплохо целовался, весьма приятно, ведьма даже ненадолго забылась в его объятиях, теплых и ласковых. Но никакого возбуждения не испытала, поскольку очень нервничала. Не зря нервничала, как оказалось. Эта плотская любовь — гадское гадство, к тому же болючее до невозможности. Несчастная чуть не закричала в голос, когда инквизитор приступил к делу.

Стерпела всё… Но где ее награда? Где та невероятная сила, на которую она так рассчитывала? Нет ее. То ли инквизитор бракованный, то ли она, но что-то определенно пошло не так.

Не подействовала на Бажену любовь Островского. Она поняла это, когда Богдан после всего ушел в душ, и сбежала, боясь, что он захочет повторения. Уж чего-чего, но новой пытки его телом ей никак не хотелось, а она знала: если Богдан приглашал девушку к себе, процесс любви мог занимать часы и часы. Он очень подолгу держал у себя прошлых любовниц. Причем те обычно громко стонали. Ведьма думала, от удовольствия. Но после того как попробовала инквизиторской любви, была в этом совсем не уверена.

Нет, повторения не хотелось точно. Тем более что никакой силы это всё равно не принесет. Вот и сбежала. И трубку не брала, и дверь не открывала, и не жалела.

Однако что делать дальше, решительно не представляла. Хотелось биться головой о стену…

Раньше хоть план был, а теперь?

Сегодня пришла на работу, потому что просто не знала, что делать дальше. Рутинные утренние обязанности помогли хоть как-то успокоиться, ведь и без того прорыдала вчера до самого вечера, а потом еще и утром выплакала не меньше литра слез. Благо колдовской песок помог устранить отеки под глазами.

Вот еще один повод разрыдаться, кстати! Песка осталась всего треть запасов, а пополнять его теперь как? Так и жить днем человеком, а вечером бежать к Богдану в роли кошки с тапочками в зубах? Ужас!

Впрочем, решить что-либо сегодня Бажена была решительно не в силах. Вышла в коридор и поплелась на первый этаж, зашагала домой.