В виде справки сообщалось, что Кострома фигурировал и в других крупных делах о мошенничестве. В том числе с картинами и антиквариатом.

Петелина решила поискать сведения о питерском мошеннике в современных базах данных, но ее отвлек звонок Михаила Устинова.

– Уже разыскал капитана Баюкина? – с иронией спросила она.

– Я видел ваше сообщение, Елена Павловна. Баюкин подождет. Есть кое-что другое. Очень любопытное.

Эксперт взял театральную паузу.

– Только не заставляй меня гадать, Миша, – поторопила его следователь.

– Мы расследуем смерть Екатерины Гребенкиной. Это ошибка.

– Какая ошибка? Не так расследуем? В чем мы ошиблись?

– В главном. Екатерина Гребенкина жива!

Петелина вспомнила, как перекладывали мертвую девушку с капота автомобиля в пластиковый мешок. Тело гнулось, словно было вылеплено из теста.

– Первое апреля прошло, Миша. Не шути!

– Ранее я доказал, что погибшая не является родной дочерью Гребенкина.

– Биологической! А с точки зрения права…

– С любой точки зрения она не его дочь! – перебил следователя Устинов. – Потому что я нашел настоящую Катю Гребенкину. Я завершил анализ ДНК по зубным щеткам девушек. Так называемая Елизавета Малышко – родная дочь Гребенкина Игоря Васильевича.

43

Иван Майоров притаился у кирпичной стены за распахнутой дверью, ведущей в темную комнатушку в торце оранжереи. Он не ошибся в анализе следов – в комнате находились мужчина и девушка. По голосу оперативник узнал Игоря Гребенкина. А вот девушка… Скрипела сетка панцирной кровати, мужчина угрожал и требовал, а девушка ругалась и пыталась отбиваться.

Майоров заглянул в щель между дверью и стеной. И узнал девушку! Прикованная к кровати Лиза Малышко лежала со спущенными штанами. Ее ноги жадно облапывал Гребенкин.

Вот почему девушка до сих пор жива. Гребенкин не просто убийца, а насильник! Прежде чем расправиться с жертвой, он решил с ней позабавиться.

Эх, черт! Жаль, что рация осталась в машине, по инструкции нужно вызвать подкрепление. Конечно, преступника можно взять и в одиночку, но надо помнить, что Гребенкин вооружен и может прикрыться пленницей. Если что-то пойдет не так, придется отдуваться перед начальством.

Майоров вспомнил о телефоне. Надо вызвать Валеева. Или хотя бы посоветоваться с ним. Опытный напарник уже попадал в подобные ситуации.

Старший лейтенант достал мобильный и отступил на несколько шагов. Под ботинком предательски хрустнул осколок стекла. В ту же секунду возня в комнате прекратилась. В наступившей тишине Ваня различил звук, похожий на щелчок затвора.

Подмогу вызывать поздно, он обнаружен. Хотя, если поразмыслить, откуда Гребенкину знать, что в оранжерею сунулся именно оперативник? А если это…

– Лиза, ты здесь? Это я, Олег Дерябин! Аспирант, друг Стелы. Помнишь меня? – решился на хитрость Иван.

Он отошел от двери, уже не стараясь ступать бесшумно. Пальцы обеих рук лихорадочно набивали на телефоне сообщение: «мгу ботан сад…» Из комнаты послышался шепот. Майоров приободрился. Не иначе Гребенкин спрашивал у девушки о существовании Олега Дерябина. Иван припомнил разговор с аспирантом и добавил пару деталей для убедительности.

– Я здесь раньше флоксы выращивал, метельчатые. Новые сорта выводил.

Пальцы оперативника тем временем дополнили текст сообщения: «оранжерея девица…»

– А как они пахнут! Тут окна всегда закрыты, и аромат стоял, голова кругом… – продолжал сочинять Иван.

– И ты стой! Не шевелись! – Из комнаты выскочил Гребенкин и направил пистолет на Майорова.

– Спокойно, я полицейский. Без глупостей, – предупредил оперативник.

– Я догадался, что не ботаник. Как же цветы опылялись, если окна закрыты? Для интимного процесса пчелки-бабочки нужны. – Гребенкин заметил смартфон в руке Ивана и приказал: – Брось трубку!

– Спокойно. – Майоров попытался выиграть время и вслепую нажал кнопку, отправляя недописанное сообщение.

– Бросай!

– Лови!

Майоров принял неожиданное решение и швырнул телефон Гребенкину. Преступник инстинктивно попытался поймать дорогой смартфон. Оперативник воспользовался секундным замешательством: он бросился вперед, сбил Гребенкина с ног и обезоружил его.

Сидя на поверженном противнике, Майоров подобрал телефон. Разбитый аппарат не работал.

– Вот черт! Что ж ты такой косолапый, – расстроился Ваня.

Майоров втолкнул Гребенкина в комнату и приковал наручниками к кровати. Девушка испуганно пялилась на новое лицо.

– Все закончилось. Я из полиции. Сейчас помогу.

Оперативник срезал веревки и освободил девушку. Лиза, морщась, растирала следы на запястьях. Ее глаза с болезненным любопытством косились на оперативника. Иван объяснил это смущением. Девушка лежала со спущенными джинсами. На матовой коже внутренней поверхности бедра выделялась крупная родинка.

– Ты цела? – спросил Майоров.

Девушка неопределенно пожала плечами.

– Приведи себя в порядок.

Иван отвернулся и переключил внимание на пойманного преступника. Озлобленный Гребенкин безуспешно елозил наручниками по металлической перекладине. Кровать сотрясалась от его движений.

– Ах да. Забыл представиться и зачитать ваши права. Старший лейтенант Иван Майоров. Вы задержаны по подозрению в убийстве. Вы имеете право хранить молчание…

За спиной оперативника возилась освобожденная девушка. Майоров заметил, что взгляд задержанного изменился. Вместо бессильной злобы в нем нарастал неподдельный интерес.

– Любуешься девчонкой, извращенец? Смотри на меня!

Взгляд Гребенкина кольнул зрачки Майорова и тут же сместился выше плеча полицейского. Почувствовавший неладное, оперативник стал поворачивать голову. Но было поздно!

Иван успел увидеть свое плечо, опустевшую кровать и темный обломок кирпича, взметнувшийся над головой.

44

Катя Гребенкина жива!

Петелина осмысливала новую информацию.

«Что же получается? Погибла Лиза Малышко, а Катя присвоила ее паспорт. Зачем? Преступники инсценируют свою гибель, чтобы избавиться от смертельной угрозы. Кто угрожает Кате Гребенкиной? Преступлений она не совершала, в розыске не числится. Занятие проституцией грозит девушке всего лишь штрафом. Тогда чего она опасается?»

Елена вспомнила поведение Игоря Гребенкина на месте трагедии. Он уверенно опознал дочь, у погибшей нашли паспорт на имя Екатерины Гребенкиной, отсюда и ошибка. Тем более что горе отца выглядело искренним.

Петелина не раз наблюдала людей в крайне возбужденном состоянии. Эмоции – почти всегда способ воздействия, а точнее манипулирования окружающими. Младенец плачет, чтобы получить игрушку. Девушка поощряет нежной улыбкой парня, чтобы он испытывал к ней еще большую привязанность. Пожилой человек рассказывает о своих горестях, чтобы окружающие его пожалели и оказали помощь. Лишь в редких случаях человека не заботит реакция окружающих. Так вел себя и Гребенкин на месте трагедии.