Она наблюдала за мной все это время и прекрасно поняла муки, которые отражались на моем лице.

— Да. — И тут я задала самый важный вопрос: — Ты уверена, что старуха научила тебя, как не забеременеть? И правильно сказала, когда для тебя безопасно спать с мужчиной?

— О да, — протяжно ответила Данди, и ее черные глаза засмеялись. — Есть такое время, когда ты совершенно не можешь забеременеть. Есть травы, которые помогут тебе в этом. Я знаю все это. И я даже знаю, когда можно специально сделать ребеночка, — поддразнивая меня, сказала она.

— Надеюсь, ты этого не захочешь, — мрачно буркнула я.

— Оставить Кэти выступать на трапеции в нарядном розовом платье? — И она хихикнула. — Ты, Меридон, что, с ума сошла?

Весь февраль простояли сильные морозы, в марте началась небольшая оттепель, но потом опять все замерзло. Роберт заставлял нас работать во всякую погоду, мы вчетвером ужасно возмущались и протестовали, но делали это только про себя. По вечерам мы шили свои костюмы и мастерили упряжь для лошадей. Миссис Гривс, конечно, намучилась со мной и с Данди, поскольку Кэти и Джек оказались гораздо более умелыми, чем мы. Джек занимался этим делом всю жизнь, Кэти была обучена шитью еще в работном доме. Мы же с Данди только портили дешевый шелк, кладя кривые крупные стежки. Время от времени миссис Гривс заставляла нас все распарывать и начинать сначала, так что ткань уже выглядела старой и заношенной от наших рук.

— Выстираем, — спокойно отвечала миссис Гривс на мои жалобы, что костюмы состарились, хотя мы не успели их поносить.

Данди и Джеку оставалось теперь гораздо меньше времени на любовные утехи, хотя они часто предлагали попоить лошадей на ночь и мы с Кэти давали им полчаса на удовлетворение лошадиных и собственных аппетитов, прежде чем, накинув на голову шаль, тоже бежали в конюшню помочь им.

Я не расспрашивала Данди о ее делах, а сама она никогда не заговаривала об этом первой. Я надеялась, что их роман не продлится долго, так как видела заигрывания Джека с Кэти. Глаза Данди смотрели в это время угрожающе, но ее улыбка, обращенная к Джеку, была все такой же ровной и ласковой. За все последние холодные месяцы я заговорила с ней об этом только однажды. Мы были в конюшне, я надевала на пони новую упряжь, а Данди полировала пряжки и чистила медные украшения для лошадей.

— Ты не любишь Джека, — уверенно сказала я.

Она откинула с глаз волосы и улыбнулась мне.

— Да, не люблю, — ответила она. — Не думаю, что кто-нибудь в нашем фургончике очень верит в любовь.

— Тогда зачем это продолжать? — терялась я в догадках.

Данди томно улыбнулась мне, за эти дни она стала медлительной и плавной, как сытая кошка.

— Ах, холодная малышка Меридон, ты никогда не поймешь этого, — сказала она. — Мне нравится то, что мы делаем. Если б это был не Джек, то на его месте оказался бы кто-нибудь другой. Мне нравится прикосновение его губ и рук и то, как он входит в мое тело. И это становится все приятней и нравится мне все больше и больше.

— Но ты не любишь его, — возразила я. — Ты просто ревнуешь его к Кэти.

Данди состроила гримаску.

— Да, может быть, — сказала она. — Если эта потаскушка будет строить ему глазки, она отведает моих когтей. Но он мне нравится, и я хочу его.

— Неужели можно так рисковать ради удовольствия? — спросила я.

В это время один из маленьких пони поднял голову и заржал — оказалось, что мы затянули на нем ремни слишком туго, и мне пришлось ослабить подпругу. На морозе мои пальцы плохо слушались, да и кожа на ремнях была новая и негнущаяся.

Данди передала мне колокольчик и стала наблюдать, как я привязываю его к уздечке.

— Джек — часть моих планов, — значительно произнесла она. — Обещаю тебе, Мери, что я в скором времени обвенчаюсь с ним и стану хозяйкой в этом доме.

Моя рука дрогнула, и колокольчик звякнул, словно предупреждая об опасности.

— Не рассчитывай на согласие Роберта, — сказала я. — Я говорила с ним об этом, и он обозвал нас цыганским отродьем. Он не потерпит цыганской крови в своей семье, Данди, и не надейся на его согласие. Занимайся с Джеком любовью, если тебе уж так хочется, но не строй никаких иллюзий.

Я перешла к другому пони, и Данди передала мне упряжь для него.

— Ты всегда найдешь о чем беспокоиться, — лениво произнесла она. — Оставь, Мери. Я знаю, что делаю, а ты в этих делах ничего не понимаешь.

Я пожала плечами, чувствуя легкое раздражение. Молча я закончила свое дело, вывела весь выводок пони в поле и стала с ними работать.

— Я собираюсь дать гала-представление, — объявил Роберт, появляясь в дверях.

Они с Джеком ели в столовой, в то время как мы все обедали на кухне. Сейчас они оба вышли к нам и присели к общему столу. Роберт держал в одной руке стакан портвейна, а в другой — трубку. Миссис Гривс отошла к плите, а вошедший в этот момент Уильям бросил на пол вязанку дров и остался стоять у двери.

— Я приглашу мэра и олдерменов Солсбери, — продолжал Роберт. — С супругами, конечно. В общем, почтенную публику. Кстати, надо не забыть: понадобятся стулья, — добавил он как бы про себя. — Покажем им наше шоу после обеда. А утром мы устроим представление для всего города. По пенни за вход. Это будет наше первое и последнее шоу здесь, можете считать это своим дебютом. Потом мы уезжаем и будем работать уже по-настоящему.

Я оглянулась вокруг и увидела взволнованные лица. Мы все так упорно и много тренировались и так долго оставались на одном месте. Для Джека и Кэти прошла просто долгая утомительная зима, для нас же с Данди это становилось невыносимо. Мы никогда прежде не проводили так много времени в одном городе. Мы никогда не спали в одной и той же кровати под одной и той же крышей целых полгода. Нам уже не терпелось уехать отсюда.

— Вот программа, — сказал Роберт, вынимая из кармана свою записную книжку и зажигая трубку.

Мы молча ждали.

— Начинать представление будем с парада. Это означает, что вы, девушки, выходите в своих костюмах и шляпках, а за вами верхом на Сноу и Кее выезжают Джек и Меридон. — Тут он замолчал и взглянул на меня. — Ты не возражаешь, Меридон? Кей очень хорошо выглядит рядом со Сноу.

Я кивнула в ответ, и он продолжал.

— Затем следует упряжка пони в полной амуниции и Блубелли с Морисом.

Мы с Джеком кивнули, размышляя о лошадях.

— В первой половине — выступление лошадей. Сетка и опоры в это время не устанавливаются. — Роберт опять обратился ко мне: — Не бледней, пожалуйста, Мери. Мы установим их в антракте.

Я перевела дух и почувствовала, как краска возвращается на мои щеки.