— Хорошо. Теперь смотри!

Мэтр Андервуд встал лицом к ящику. Выбросил вдруг в его сторону левую руку, локтем вперёд, и крикнул: «Щит!»

Внезапно в его сжатом кулаке оказалась рукоятка, от которой почти мгновенно — она только чудом успела уследить! — раскрылся словно бы зонтик! И вот перед мэтром чёрный щит из такого же материала, что и нательная броня.

Щит прикрывал почти всё — от выставленных над ним щёлочек глаз до поножей. Весил он, судя по напрягшимся мышцам руки, килограмм десять. Надо же!

— Общая идея понятна? Отлично. Я специально показал помедленнее. — (Если это — помедленнее, то она — японская Императрица!), — Тогда о технике.

Раз ты можешь одевать такие доспехи, — он похлопал ей по груди, отдавшей звонким, словно от медного таза, гулом, — значит, можешь создавать их и отделёнными от тела. Главное — представить, что в руке удобная… Ну, скажем, от дверцы автомобиля, ручка, и всё — словно вырастает из неё!

Пробуй! И не забывай: в левой — Щит, правая — свободна! Мало ли каким оружием придётся воспользоваться! (Только не сегодня!) А, вот ещё что: руку заранее согни — Щит обычно получается тяжёлый, и вторая его петля должна приходиться ближе к локтю…

Она так и сделала.

Примерно на тридцатый (Впрочем, может, и на тридцать пятый — она не считала!) раз мэтр, находивший почти каждый раз всё новые ошибки, оказался удовлетворён скоростью и прочностью Щита. Поцокал языком. Покивал с умным видом. Сказал:

— Ну а сейчас — то же самое, но — в условиях, «максимально приближённых к боевым». Здесь, в ящике — Ваттерия. А, ну да — откуда же тебе… — он кивнул в ответ на её недоумённый взгляд, — Ваттерия — межвидовой гибрид. Продукт искусственного скрещивания. А именно — помесь гаттерии, то бишь, большой древней ящерицы, и василиска. Да-да — того самого, легендарного. Коварная змеюка, убивающая взглядом. Ну, это по легенде так. И в вашем дурацком фильме про Гарри Поттера. (Вот уж навредил он реалистическому восприятию Миров нашими будущими возможными учениками…)

Словом, взглядом убить вот так, сразу — невозможно. Обездвижить — да! А чтобы убить застывшую жертву, василиск, как, собственно, и мы, плюётся ядовитой слюной! Да, словно плюющиеся кобры, или духовые трубки со смазанными кураре дротиками, используемые туземцами бассейна Амазонки.

Аналогия уместна: яд кураре — почти точный аналог того, которым пользуется василиск. Ну, с ним-то самим тебе встречаться рановато… Да и мало их осталось — поэтому живут в Заповеднике, и тщательно нами же охраняются: не дай, как говорится, Бог, какая-нибудь сволочь решит в очередной раз «очистить Мир от всякой нечисти»!

Собственно, ваттерию тоже жутко сложно вывести. Ну, понимаешь трудности наших учёных-селекционеров? — да уж! Особенно если представить, что василиски всё-таки не особо приятные «производители»! Бедный мэтр Администратор и другие учёные… — Так что уж будь добра, этот экземпляр постарайся не… Испортить! Не атакуй!

Она кивнула, переступив ногами для более устойчивой опоры. Потом — вспомнила!

— Мэтр Андервуд! А как же Хамви?!

— Не бойся. Ему ваттерия не повредит. Он же — созданный. Значит, ни к гипнозу, ни к яду почти не чувствителен. А боится только Наговоров, Зелий, и стали. Ну, оружия! Но вот чтобы он не отвлекал тебя сейчас ненужными попытками защитить… — мэтр легонько щёлкнул пальцами, и летающий бобёр, с обоснованным подозрением наблюдавший за их приготовлениями с печи, оказался на улице, где принялся возмущённо фыркать, скулить, и скрестись в стекло. Мысленно Сэра приказала ему не мешать. Подействовало.

— Ну, давай. Открываю!

Мэтр, повозившись и проворчав что-то насчёт «чёртовых бюрократов», снял казённого вида печать — её наверняка наложили какие-то дотошные чиновники из Администрации Вивария! — и отпер замок висящим на верёвочке на шее ключом. После чего поспешил отойти так, чтобы крышка ящика закрывала его.

Сэра глубоко вдохнула. Как там учил мэтр Гриф — со всей концентрацией? А ещё надо — «не повредить экземпляр!»

Вперёд!

Взгляд застыл, сконцентрировался на крышке. Вот мэтр стал открывать её. Время будто затормозилось — стало тягучим и густым как сироп! Словно в замедленном кино из-под крышки возникла уродливая голова с высовывающимся сквозь треугольную пасть раздвоенным языком… Пора!

— Щит!

Щит прыгнул в её напряжённую руку — верхний край она успела даже оснастить щитком из плексигласа! Второй щиток уже опускался, как забрало, со шлема.

Вот в эти щитки и ударила спустя буквально доли секунды, мощная струя жёлтой, пахнущей чем-то отвратительно едким, жидкости!

Брызги разлетелись по всей комнате, вызывая там, куда попали, шипение и струйки дыма. Она выругалась (Про себя, разумеется!). Но тварь-то — не успокоилась!

Она, помогая себе непропорционально крохотными лапками, вылезла из ящика на край стола, и повторила плевок — целясь уже в ноги!

Чёрт! Тумбочку!

Именно этот, спасший её в своё время от злобной собаки предмет мебели, она и поторопилась вставить между своими ногами и летящими каплями!

Хм… А сработало! Хотя передняя панель «отважной» мебели оказалась полностью испорчена: проедена, словно кислотой, насквозь! Правда, это они обнаружили уже потом.

А пока мэтр Андервуд торжественно пропел какое-то заклинание на не то — древнегреческом, не то — на латыни.

Ваттерия, плотоядно облизывавшаяся, и уже собравшаяся было спрыгнуть вниз, на пол, зевнула, словно даже улыбнувшись. Мэтр продолжил заунывно-велеречивое не то пение, не то — мелодекламацию. Метровая тварюга довольно выдохнула (!), свернулась кольцом, засунув голову под свой же хвост, и расслабилась — совсем как Хамви, когда перепьёт молока…

Надо же, подумала Сэра — а весьма милая зверушка. Если бы не отвратительные манеры за столом… Нет — на столе. Мэтр Андервуд, кажется, испытывал сходные чувства: во всяком случае, упихивал он ваттерию в ящик весьма бережно, и с улыбкой что-то всё ещё напевая.

Когда замок оказался надёжно заперт, Сэра спросила:

— Так ваттерия — мирная ящерка?

Мэтр ощутимо смутился:

— Ну… В-принципе, да. Если не злить её, и если она сыта — можно пройти в двух шагах, и она даже не почешется. Приручённая — вообще ведёт себя почти как твой Хамви. Или моя, как ты её охарактеризовала мысленно — «горжеткозмея». Только ваттерия — рептилия, а твой питомец — всё же млекопитающий. Вроде.

А чтобы ваттерия рассердилась, и начала плеваться — её надо предварительно разозлить. Так что ты уж извини. Я как мог переворачивал и тряс коробку, пока нёс её к тебе. Ну, и шипел на неё, разумеется. Но должен же был я, чёрт его задери, обучить тебя владеть Щитом, в условиях вот именно —