да, это явится решающим аргументом! — чёртов Адриан и займётся строительством вала имени себя, любимого — целых сто двадцать кэмэ поперёк всей Британии. Что на время отвлечёт массу военной, рабочей, и просто — живой силы. Поняла?

— Понять-то поняла… — экскурс в древнюю историю своего же Мира Сэра восприняла так, словно в первый (Собственно, примерно так и обстояло дело!) раз слышит. Однако не в этом сейчас состояла главная проблема, — Но не совсем понимаю, как мы, две симпатичные девушки в сексапильных кожаных костюмах, можем вдвоём… э-э… Ослабить боевой дух и физические кондиции всего чёртова Пятого Легиона! Это, насколько я помню — по две с половиной тысячи здоровенных бугаёв на брата! Ну, то есть — на сестру…

— Хм! Я польщена, конечно, что ты подумала, будто мы… Неважно! — Сэра покраснела, радуясь только, что в темноте этого наверняка не видно, — Нет! Подключи-ка мозги! Ведь не зря же мы подготовились? — леди приподняла немаленький туяс.

— Да. Я помню. Думаю, мы попытаемся отравить огромные котлы с тем варевом, которое они едят на завтрак, и они… они…

— Не бойся! — леди криво усмехнулась, — Не перемрут! А просто их… Хм… Скажем так: прослабит! И — от души.

Однако! Тут надо действовать хитро. Если их прослабит раньше девяти утра — Проконсул просто отложит сражение. За этими стенами римляне недоступны, и могут держать осаду хоть месяц… Пока племена не перегрызутся между собой, и не разбредутся по домам. А если — к вечеру, то битва уже закончится, и все наши старания — насмарку!

Так что имей в виду: порцию в каждый котёл мы строго дозируем! По стакану!

— Теперь поняла. А как мы попадём внутрь? Там же наверняка часовые! Да и на кухне… Должны оставаться дежурные повара!

— Всё верно. Молодец. Мыслишь вполне стратегически. Правда, у нас есть План, и… маленькие хитрости! Сейчас, только запечатаю туяс… — леди Барбро из воздуха достала крышку, накрыла, и защипнула края по периметру, — Вот. Только слишком долго держать запечатанным нельзя — прокиснет. Ну, пора. Дальше нас вот так могут увидеть.

Они остановились. Леди Барбро поставила туяс на землю. Вздохнула. Подняла вверх руки. И вмиг вся одежда упала к её ногам. Боже! Сэра сглотнула — какое роскошное тело! Если донну Недду можно сравнить с вазой, то леди Барбро, скорее, с амфорой…

Сама она так эффектно раздеваться ещё не умела, но одежду скинула быстро.

— Помнишь, чему учила донна Недда? Давай — в пантеру. И не забудь: никаких белых пятен! И главное — не шуми! А то вон там, — леди кивнула, — лагерь маркитантов и шлюх. И не надо морщиться — нормально для огромной оравы половозрелых мужиков.

Превращение заняло секунд сорок: они не торопились. Закончив, внимательно оглядели друг друга. Порядок. В мозгу Сэры раздался голос Леди Барбро:

— Ну, вперёд! Бегом! — ручку туяса леди зажала в зубах.

Сэра не успела даже удивиться, что они запросто общаются телепатически, как уже бежала рядом, плечо к плечу с могучей и ровно движущейся, словно механической, машиной. Впрочем, нет — механическая машина не двигалась бы столь грациозно и плавно, даже будь она оснащена движком на ядерной энергии — в леди Барбро ощущалась и целеустремлённость, и звериная, первобытная мощь, и рационализм — туяс даже не раскачивался, и она не тратила ни единого движения напрасно!

Чего никак нельзя было сказать о Сэре: бег в виде большой кошки оказался жутко непривычен! Задние лапы выскакивали из-за ушей! — ну, с этим смириться ещё можно…

А вот с тем, что зрение оказалось на уровне колен — куда сложнее!

Непривычные резкие и отчётливые, неведомые и незамечаемые до этого запахи упруго били в ноздри, наполняя сознание и словно бы концентрированной хвоей, и вереском, и росой… Чуткого слуха достигали ультра-, и сверхнизкие, неразличимые людскими ушами, звуки: стрёкот кузнечиков, уханье филина где-то в отдалённом лесу, писк полевых мышей — прямо сквозь землю, резкие удары-выкрики летучих мышей на охоте! Было похоже, что эти словно бы и правда, удары с неба — будто снаряды: сбивают и оглушают ночных бабочек, и прочих насекомых!

Впрочем, особо насладиться новыми ощущениями не удалось. Не прошло и пары минут, как они уже оказались у угла квадратного сооружения.

А частокол-то… Высокий! Метров пять! И брёвна — будь здоров! Правда, необработанные — коры и остатков сучьев полно. Леди Барбро аккуратно встала на задние лапы, прислонив передние к ближайшему бревну:

— Минутку… Часовой… Порядок! Лезь за мной! Используй когти!

То ли учительница специально выбрала место, где подъём оказался полегче, то ли действительно когти сильно помогали. Но взобраться на вершину оказалось нетрудно — не больше полминуты!

А-а, вот почему они задержались! Часовой уже мирно дрыхнет, опершись на копьё!

Потрясающая способность — усыплять на расстоянии! Вот бы и ей научиться! Да и спать стоя — гениально! Ай да римлянин! Впрочем, чтобы так суметь, наверное, нужно попрактиковаться лет десять. Да и без помощи со стороны Леди Барбро наверняка не обошлось…

Мягко опустившись на помост, идущий в шаге ниже кромки остриёв вдоль всей стены, вниз они попали по пандусу — и вот они в Лагере!

Леди поворчала что-то, и вот уже часовой снова ходит, перекликаясь иногда с коллегами на трёх остальных башнях прямоугольника гектара на два…

А здесь и правда — у каждого угла горят костры, и в центре горят, у больших палаток — очевидно, командиров… Но им и не нужно рассматривать и изучать внутреннее устройство ровных рядов временного жилья — леди Барбро повела её прямо к кухне.

— Посиди здесь. Я поработаю с поварами. — её спутница опустила туяс к её морде.

Сэра плюхнулась на задницу, ощущая себя довольно глупо — высохшая трава кололась. Блин! Нечасто ощущаешь природу этим местом. Да ещё и голым…

Леди Барбро же вновь превратилась в женщину. И смело вошла в проём бревенчатого приземистого барака, из которого тянуло варевом чего-то очень знакомого.

Сэра привстала. Огляделась. Никого! Только тоскливо заунывное: «Слу-у-ушай!» часовых… Она решилась всё же заглянуть — что там делает учительница? Вдруг что пойдёт не так?

Леди Барбро стояла недалеко у входа, воздев руки к небу. И что-то читала напевное, а двадцать восемь дюжих бугаёв, в серых и зелёных штанах, и не то — балахонах, не то — рубахах, разинув рот, и выпучив глаза, внимали.

Следующее, что Сэра ощутила — что её весьма грубо трясут за шиворот, чуть слышно бормоча в ухо:

— Проснись! Да проснись же, соня несчастная! Ты же, вроде, по латински не понимаешь!