Ну, конечно: всю электронику современных машин электромагнитный импульс превратил в хлам…

Уиганс указывал на старый, крохотный «порше».

Бладшот вздохнул.

После того, как он с трудом втиснулся в крохотную кабину старичка-«порше», Уиганс сунул ему телефон.

– Держи. Воспользуешься, когда обрубишь хвосты.

– Мне ни к чему, – пояснил Бладшот. – Наниты соединят меня с сетью.

Но Уиганс, еще не дослушав, замотал головой.

– Нет. Наниты соединят тебя с сервером «Ар-Эс-Ти». Тебя смогут выследить и снова напихать полную голову дерьма. По-моему, тебе это ни к чему.

Умащиваясь в тесном водительском кресле «поршика», Бладшот удивленно взглянул на влюбленного в электронику чудака.

– Откуда ты столько знаешь об этих типах?

Нервозное веселье гика как рукой сняло.

– Я столько всякого знаю, что ты ужаснешься, – с внезапной серьезностью сказал он, но тут же, смерив Бладшота взглядом, словно бы усомнился в собственной правоте. – Хотя, если вдуматься, тебя, наверное, мало чем в самом деле напугаешь.

Бладшот захлопнул дверцу.

– Спасибо тебе, – сказал он Уигансу.

– Мне? – просияв, откликнулся тот. – Шутишь? Барис был жуткой скотиной. И все они тут скоты. Если б не ты, сидеть бы мне в этом подвале до конца дней. Да, я тебя спас, но на самом-то деле это ты меня выручил. Выходит, я – твоя Сандра Буллок. Или ты – моя. Вот только оба мы черные[15]. Мы же оба черные, так? Я-то точно черный. Но, как бы там ни было, удачи тебе, друг мой, и доброго пути.

Похоже, гика опять прошиб словесный понос. Бладшот завел двигатель, улыбнулся Уигансу, включил первую передачу и нажал на газ. Старенький «порше» рванулся вперед, будто ужаленный. До отказа вывернув руль, Бладшот вывел машину из гаража и погнал вперед, навстречу африканскому утру.

И невольно отметил, как посерели пальцы, крепко стискивавшие баранку руля.

Уиганс проводил взглядом «порше», с визгом, без всякой на то надобности дымя покрышками, вылетевший из гаража. Стоило ему развернуться, чтобы отправиться назад, в «гнездо» (оно же – лаборатория), луч фонаря скользнул по грузовому поддону со штабелем свертков, туго обтянутых голубым целлофаном. Вначале он подумал, что это просто кирпичи кокаина или чего-нибудь из опиатов, приготовленных к развозке по всей Южной Африке, но нет: для этого свертки казались слишком уж правильными, слишком прямоугольными.

Уиганс невольно заозирался, хоть и прекрасно понимал, что, кроме него, в особняке не осталось ни единой живой души (правду сказать, множество трупов поблизости вгоняло его в дрожь). Не заметив вокруг ничего подозрительного, он выудил из кармана мультитул, подошел к поддону и взрезал целлофан одного из свертков. Внутри оказалась увесистая пачка купюр – британские фунты. Видимо, «неотмытый» нал.

– О-го-го!..

Миллиард долларов… Единица и девять нулей неотступно маячили перед глазами, скакали, приплясывали в голове. С одной стороны, пустяковая сумма в сравнении с успехом программы «Бладшот», и те, кому подчинялся Хартинг, прекрасно это понимали. А вот если Бладшот попадет в чужие руки или, что еще хуже, начнет самоуправствовать, тогда с Хартинга спросят совсем по другому счету. Этого хозяева не потерпят: ведь тогда технология распространится по всему свету, а в преддверие того, что ждет впереди, такое технологическое преимущество должно принадлежать только им одним. В конце концов, новая гонка вооружений начнется именно в этой области – в области технологической аугментации человеческого организма.

Что самое худшее, произошло это под занавес расправы над Барисом, Эйксом и их сетью отбросов общества. Да, Барис принес немало пользы в части добычи ресурсов, которые затруднительно получить по обычным каналам. Однако этот кит черного рынка, переоценив свои возможности, нанял русских «солдат удачи» для проникновения в одну биотехнологическую компанию, расположенную в Силиконовой Долине и наотрез отказавшуюся предоставить Хартингу кое-какую проприетарную технологию, сколько бы он ни предлагал. Как результат, вместо тихого грабежа дело обернулось перестрелкой с множеством жертв, после чего «RST» и пришлось перебазироваться в Куала-Лумпур. Не представь Хартинг все это как несчастье, обернувшееся благом, возможностью испытать платформу «Бладшот» в полевых условиях, тут бы ему наверняка и конец.

Оглядев оперативный центр, доктор отметил, что Эрик и прочие техники выглядят изнуренными, выбившимися из сил – а с какой, спрашивается, стати? ЭМИ есть ЭМИ, чего еще от него ожидать? Все их хваленое технологическое превосходство не стоит ни гроша, если им не удастся применить его к делу, поскольку в нужном районе не осталось электронных систем, до которых они могли бы дотянуться. В технологическом смысле область, накрытая ЭМИ, отброшена в каменный век. В их распоряжении остались одни только спутники (а на земле в эту минуту ничего не наблюдалось), да «ограниченный контингент» в лице лишенных воображения, однако чертовски упорных Дальтона с Тиббсом. Все остальное – пустые хлопоты.

Хартинг глотнул кофе. Третья чашка за ночь, и каждая – вдвое отвратительнее предыдущей на вкус…

Вдруг Эрик вскинулся, подался к монитору рабочей станции, куда выводилась трансляция со спутника-шпиона НАСА.

– Наблюдаю движение, – объявил он.

Хартинг шагнул к технику, и тот увеличил изображение. По окутанной тьмой местности двигались огоньки – пара автомобильных фар. Тут доктор отметил, что в картинку внимательно вглядывается и Кей Ти.

– Это он? – спросил Хартинг.

– Он, кто же еще, – откликнулся Эрик.

В голосе техника чувствовалась немалая доля отчаяния: ведь это вовсе не обязательно Бладшот, в машине мог оказаться кто угодно. Однако Хартинга охватило то же отчаяние. Если он потеряет платформу «Бладшот», возврата назад не будет. В конце концов, за кулисами ждет своего часа множество других гениев. Да, не его калибра, однако проделанную им работу продолжать смогут. Ну, а его отстранение от должности будет выглядеть однозначно: пистолет с глушителем и девятимиллиметровая пуля в затылок. Он знал, такое уже случалось.

– Вызови-ка его, – велел Хартинг технику.

Эрик отстучал на клавиатуре команду. Реакции не последовало. Тогда Эрик попробовал снова и окончательно приуныл.

– Связи нет, сеть не отвечает, – пояснил он.

Чувствуя на себе взгляд Кей Ти, Хартинг схватился за микрофон.

«Плохо дело, – подумал он, – ай, плохо».

Тиббс нежился в лучах восходящего над Кейптауном солнца. Дальтон пристроился рядом. В полной экипировке, оба сидели на асфальте взлетной полосы, привалившись спиной к подножке бронированного грузовика, созданного по особому заказу «RST» на случай столкновений с противником, располагающим новейшими системами вооружения. По крайней мере, так им было сказано, но Тиббс на это только улыбнулся. Он давно знал: грузовик предназначен для ловли и перевозки беглых проектов «RST», выбравшихся из резервации.