Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поведение Тони подтверждало их взгляды на род человеческий, почерпнутые из еженедельников, которые они все, как один, читали сегодня утром.
— Ну что ж, — сказал поверенный Бренды, — процесс мы подготовили всесторонне, ничего не упустили. Думаю, слушание, скорее всего, назначат на следующую сессию — сейчас очень большой наплыв дел, но вреда не будет, если вы заранее подготовите свои показания. Я велел перепечатать их для вас. Держите их на всякий случай при себе, чтобы все досконально уяснить.
— …Мой брак можно было назвать идеальным, — читала Бренда, — вплоть до Рождества прошлого года, когда я почувствовала, что муж ко мне переменился. Если занятия требовали моего присутствия в Лондоне, он всегда оставался дома. И я поняла, что он относится ко мне не так, как прежде. Он стал сильно пить и однажды, напившись, учинил скандал в нашей лондонской квартире, непрерывно звонил по телефону и подсылал пьяного приятеля барабанить в дверь. А это нужно?
— Не обязательно, но рекомендуется вставить. Психология играет огромную роль. В минуты просветления судьи иногда удивляются, почему абсолютно приличные, счастливые в браке мужья проводят время на взморье с женщинами, которых до этого и в глаза не видели. Поэтому никогда не мешает присовокупить доказательства общей распущенности.
— Понятно, — сказала Бренда. — С этого времени я наняла частных сыщиков и установила за ним слежку. То, что я узнала из их донесений, заставило меня пятого апреля покинуть дом моего мужа. Да, теперь я как будто все досконально уяснила.
III
Леди Сент-Клауд сохраняла первобытную веру во власть и сверхъестественный здравый смысл главы семьи, поэтому, узнав, что Бренда сбилась с пути истинного, она первым делом послала телеграмму Реджи с требованием тотчас же вернуться из Туниса, где тот в данный момент осквернял гробницы. Но Реджи остался верен себе и не торопился. Он не сел на первый пароход, не сел и на второй и, таким образом, прибыл в Лондон в понедельник, уже после того, как Тони вернулся из Брайтона. Он собрал у себя в библиотеке семейный совет в составе Бренды, Марджори, Аллана и поверенных; потом досконально обсудил вопрос с каждым из них в отдельности; пригласил на обед Бивера; поужинал с Джоком и даже нанес визит тетке Тони Фрэнсис. А в заключение договорился с Тони поужинать в четверг вечером у Брауна.
Он был на восемь лет старше Бренды; беглое, быстро уловимое сходство крайне редко угадывалось между ним и Марджори, но и внутренне, и внешне он разительно отличался от Бренды. Он был толст ранней, неестественной полнотой и носил бремя плоти так, словно еще не успел к нему привыкнуть, словно на него навалили этот груз только сегодня утром — и он все пробует, как бы к нему получше приладиться; походка у него была неуверенная, а глаза воровато бегали по сторонам, словно он боялся попасть в засаду и сознавал, что при его данных ему не убежать. Впечатлением этим, однако, он был обязан исключительно своей внешности: взгляд казался подозрительным, оттого что глаза еле выглядывали из-за складок жира, движения отличались осторожностью, потому что он с трудом сохранял равновесие, а не потому, что стеснялся своей неуклюжести; ему и в голову не приходило, что он выглядит не совсем обычно.
Куда больше половины своего времени и дохода Реджи Сент-Клауд тратил за границей на скромные археологические экспедиции. Его дом в Лондоне был битком набит плодами этих раскопок — разбитыми амфорами, позеленевшими бронзовыми топорами, осколками костей и обуглившихся палочек, стояла там и греко-римская мраморная голова с до основания стертыми временем чертами. Реджи написал две небольшие монографии о своих экспедициях и издал их за собственный счет с посвящением членам королевской семьи. Приезжая в Лондон, он аккуратнейшим образом посещал палату лордов; всем друзьям его перевалило за сорок, и уже несколько лет он тоже считался представителем этого поколения; лишь очень немногие матери еще лелеяли надежду заполучить его в зятья.
— Все эти перипетии — я говорю о Бренде — до крайности неудачны, — сказал Реджи Сент-Клауд.
Тони разделял это мнение.
— Мать, естественно, весьма расстроена. Я и сам расстроен. Откровенно говоря, нельзя не признать, что Бренда вела себя, по моему мнению, крайне глупо, глупо и неподобающе. Я вполне понимаю, что и вы тоже этим расстроены.
— Разумеется, — сказал Тони.
— И все же, как я ни уважаю ваши чувства, должен сказать, что вы, по моему мнению, ведете себя довольно невеликодушно.
— Я делаю все так, как хочет Бренда.
— Дорогой мой, она сама не знает, чего хочет. Я видел вчера этого самого Бивера. Он мне совершенно не понравился. А вам?
— Я его почти не знаю.
— Так вот, уверяю вас, он мне совершенно не понравился. А вы, можно сказать, толкаете Бренду в его объятия. Вот к чему ведут ваши действия, как я понимаю, и вот почему я считаю вас невеликодушным. Конечно, сейчас Бренда вбила себе в голову, что она в него влюблена. Но это долго не протянется. Да и может ли быть иначе, учитывая, что за тип этот Бивер. Не пройдет и года, как она захочет к вам вернуться, вот увидите. И Аллан того же мнения.
— Я уже говорил Аллану. Я не хочу, чтобы она возвращалась.
— Ну это уже невеликодушно.
— Да нет, просто я не смог бы относиться к ней по-прежнему.
— А зачем относиться по-прежнему? Люди с возрастом меняются. Да еще десять лет назад меня не интересовали никакие эпохи после шумерской, а теперь, смею вас заверить, даже христианская эра представляется мне весьма значительной.
И Реджи пустился в пространные рассуждения о tabulae execrationum[23], которые он недавно откопал.
— Мы находили их почти в каждой могиле, — сказал он. — Чаще всего в них идет речь об интригах в цирках, они нацарапаны на свинце. Их обычно клали в захоронения. Мы обнаружили больше сорока таких табличек, но тут случилась эта неприятная история, и мне пришлось вернуться. Естественно, что я расстроен.
Некоторое время он молча поглощал пищу. Последнее умозаключение вернуло разговор к исходной точке. Он явно еще не высказался до конца и теперь размышлял, как половчее приступить к делу. Ел он прожорливо, чавкал (и часто, сам того не замечая, заглатывал рыбьи головы и хвосты, холмики куриных костей, персиковые косточки и яблочные черенки, сырные корки и