Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сарай, – ласково обратился он. – Достаточно.
Она моргнула, закрыла рот и огляделась. В воздухе никого не было. Где же они?
– Но… я же чувствовала их…
– Они исчезли, – прискорбно сообщил Лазло. – Как только сорвались с твоих губ.
– О…
Внутри Сарай разверзся мрак. На секунду она так обрадовалась. Но в глубине души знала, что все так и будет, верно? Если бы ее мотыльки летали по комнате, она бы видела их глазами, чувствовала то же, что и они, ощущала на своей коже ветерок. Но девушка не видела, не ощущала и ничего не чувствовала, и у нее возникло впечатление, будто она потеряла часть себя. Сарай прижалась к груди Лазло.
– Значит, это все, – выдохнула она. – Я бесполезна.
– Конечно же нет.
– Какой от меня прок? Я ничего не умею. Без дара я ничем не могу помочь.
Он пригладил ее волосы.
– Ты ценна независимо от того, что умеешь делать. И, между прочим, ты не бесполезна. – Сарай этого не видела, но губы Лазло расплылись в некоем подобии улыбки – из-за чего вновь открывшаяся рана дала о себе знать. И он добавил преувеличенно утешительным тоном: – Кто еще будет защищать мою губу от поцелуев?
Сарай отстранилась, чтобы взглянуть на него, и подняла брови.
– Думаю, мы оба прекрасно понимаем, что я ужасно справляюсь с этой работой.
Он по-доброму согласился.
– Просто кошмарно. Но мне плевать. Я не хочу, чтобы мою губу защищал кто-либо другой. Эта задача твоя навеки.
– Навеки? Я все же надеюсь, что она заживет.
– Смотрите-ка, кто уже увиливает от своих обязанностей! Ты хочешь получить эту работу или нет?
Сарай уже не могла сдерживать смех и едва в это верила. Как ему удалось заставить ее смеяться, когда она утопала в жалости к самой себе?
– Но послушай. – Лазло снова стал серьезным, не желая так просто ставить крест на ее даре. – Что произойдет, если ты… не знаю, усадишь одного из своих мотыльков на палец и будешь контактировать с ним все время, чтобы он не исчез?
– Не знаю.
– Попробовать не желаешь?
Сарай была настроена скептически, но ответила:
– Почему бы и нет?
И сделала это, на сей раз с открытыми глазами. Пожелала, чтобы мотылек зародился, и когда он собрался слететь с ее губ, усадила его на палец и поднесла к глазам. Парочка присмотрелась к нему. Сарай задалась вопросом: действительно ли это один из ее мотыльков – волшебный проводник в разумы и сны других – или просто очередной клочок иллюзии, как та птичка, без какой-либо силы? Как ей узнать, если только не посадить его на лоб спящего?
– Полагаю, мне придется испытать его на Минье, – сказала Сарай, хоть и не горела желанием туда идти – не только в разум Миньи, но и вообще в цитадель. Ей нравилось быть здесь, вдвоем с Лазло.
И ему тоже.
– Можешь сперва поэкспериментировать на мне, – предложил он.
– Но ты не спишь.
– Это можно исправить.
Лазло пытался говорить легкомысленно, но Сарай видела, как это важно для него, что значило с самого начала – открыть перед ней разум и быть ее прибежищем. О, как мило. Не было такого места, куда она хотела бы попасть больше, чем в Плач Мечтателя с Лазло Стрэнджем.
– Ладно, – сказала она. Ласковым голосом. Со сладкой улыбкой.
Они отправились внутрь мимо кровати Изагол, в закуток, где Лазло мог прилечь. Сарай села на краешек кровати. Было бы так приятно погрузиться в их дикое пламя. Но она лишь легонько, как мотылек, поцеловала Лазло в губы и поглаживала его волосы, пока он засыпал.
Заметив, как он постепенно расслабляется и его дыхание становится медленным, Сарай охватило столь мощное чувство, что она испугалась, выдержит ли его призрак. Оно хотело выливаться из нее волнами музыки и серебристого света. Так бы и случилось, если бы она позволила, подумала Сарай. Осязаемая музыка, настоящий свет. Но она не хотела будить Лазло, поэтому сохранила их внутри себя и ощутила, что вся ее сущность – это хрупкая кожа вокруг нежности и ноющей любви, а еще удивление, которое испытываешь, когда… о, например, когда просыпаешься после смерти и получаешь еще один шанс. Убедившись, что он уснул, Сарай сделала так, как они решили. Призвала нового мотылька и, осторожно сняв его с губ, поднесла ко лбу Лазло.
Она планировала опустить пальцы так, чтобы мотылек касался их обоих; создать мост, по которому смогут перемещаться их разумы. И… сразу поняла, что это не сработает, даже когда протянула руку. Поскольку этот мотылек, как и те на террасе, был немым существом, а не стражем ее чувств, как должен быть. По ее горлу уже пробежал всхлип, когда Сарай прижала палец к коже Лазло.
Горячая. Это первое, что она ощутила, но только на секунду, ведь дальше… оказалась в другом месте.
Девушка не сидела рядом с Лазло, и его лоб не находился под ее рукой.
Она попала… попала на рынок в Плаче Мечтателя, окруженная стенами амфитеатра, цветными палатками и криками торговцев, а над головой дети в перьевых плащах бегали по канатам, натянутым между куполами из кованого золота. И прямо перед ней стоял Лазло.
От удивления Сарай отдернула руку, и тогда мотылек на пальце пропал, а Лазло проснулся и сел.
– Сработало! – воскликнул он, широко улыбаясь. – Сарай, у тебя получилось!
Она смотрела на свои пальцы. В горле застрял всхлип. Девушка озадаченно сглотнула его. А сработало ли? И как?
– Мотылек к тебе не прикасался, – ответила Сарай. В этом она не сомневалась.
Но Лазло видел ее, пусть и всего секунду.
– Тогда как?..
– Я прикоснулась к тебе, – ответила она, по-прежнему изучая свои пальцы. Сарай сжала их, встретилась взглядом с Лазло и протянула: – Любопытно…
Все изменилось. Она потеряла физическое тело. В этом состоянии иные правила. Нелепо ли полагать, что теперь ее дар тоже повинуется другим правилам? Что, если ее мотыльков больше нет? Что, если… она в них больше не нуждается? Что, если мост больше не нужен, необходима только Сарай?
– Лазло, – обратилась она с круговоротом мыслей в голове. – Ранее в галерее, когда я не могла говорить и ты прижался к моей щеке… ты что-нибудь почувствовал?
Он стал фиолетовым от стыда. Понял, какой момент она подразумевала.
– Ты была права, когда сказала, что она меня сломает, – признал Лазло, ужаснувшись тому, как близко Минья подобралась к своей цели. – Я был готов сделать все, что она пожелает.
– Но не сделал, – Сарай напряглась. – Почему?
Юноша пытался подыскать ответ.
– Неожиданно… я не смог. – Его взгляд прояснился, и он понял. – Это была ты!