Розы выглядели красиво, что и говорить. Немного полюбовавшись ими, Полина услышала, как в ванной перестала литься вода. Вспомнила, что без спроса достала из шкафа Никитину футболку, устыдилась, что может быть поймана на сем неблаговидном поступке, рывком сорвала футболку через голову, быстро сложила ее и сунула обратно в открытый шкаф. В спешке движения ее были неловкими, поэтому она нечаянно задела стопку футболок, которые съехали в сторону, обнажая какой-то предмет. Полина охнула, протянула руку, чтобы навести первозданный порядок, и застыла, не веря собственным глазам. На полке шкафа в номере писателя Никиты лежала шкатулка из ракушек, закрытая на маленький висячий замочек. Это была та самая шкатулка, которую пожарный Андрей доставил в Карадагскую пещеру и которую они оставили там, чтобы полиция могла поймать того, кому шкатулка предназначалась.

Получается, Никита соврал ей, когда сказал, что предупредил Николая. Получается, он с самого начала захватил шкатулку с собой и уже наверняка знал, что в ней лежит. Получается, что он и не думал отдавать шкатулку в полицию, а ввязался в какую-то только одному ему понятную и наверняка опасную игру.

От совершенного ею открытия у Полины даже дух захватило. Не очень соображая, что она делает, она взяла шкатулку в руки и провела пальцами по шершавой поверхности ракушек. Щелкнула дверь, Никита вышел из ванной и уставился на нее – красную, взволнованную, стоящую со шкатулкой в руках.

– Шерлок Холмс, – с ласковой насмешкой сказал он и, подойдя к Полине, одной рукой вытащил шкатулку из ее крепко сжатых пальцев, а другой обнял ее за плечи. – Когда ты голая ведешь расследование, ты становишься такой чертовски соблазнительной, что я понимаю, что на пляж мы сегодня попадем только к вечеру.

– Погоди. – Полина вывернулась из его рук и требовательно уставилась в лицо. Глаза ее пылали. – Я хочу знать, что все это значит? Получается, ты тогда забрал шкатулку из пещеры?

– Забрал. – Никита покаянно покрутил головой. – Ты посуди сама: ну как ее можно было там оставлять? Неужели ты думаешь, что полиция поехала бы за ней, чтобы узнать, что в ней лежит?

– Но тогда почему ты мне не сказал об этом?

– Потому что сначала хотел убедиться, что знание о том, что находится внутри, не преумножает печали знающего. Пойми, это могло быть опасно, и я не хотел втягивать тебя в это.

– Спасибо за заботу. – В голосе Полины сквозил металл. – И что, ты выяснил, что там лежит? Или уже лежало?

– Я посмотрел, удовлетворил свое любопытство и положил это обратно, – успокаивающе сказал Никита. – Поверь, что это совершенно не опасно, и я бы даже сказал, совсем неинтересно. Именно поэтому я тебе про это и не рассказывал. Более того, я собирался в какой-нибудь день добраться до пещеры, чтобы положить это обратно.

– Это – это что? – воскликнула Полина в ярости.

– Я обязательно тебе скажу, но попозже.

– Когда?

– Когда Андрей с семьей уедет домой. – Никита был внешне серьезен, но глаза его смеялись. – Мы не должны были влезать в его маленькую тайну, так что пусть я один пока буду ее носителем. Хорошо?

– Я тебя убью, – прошипела Полина и стукнула Никиту кулачком во влажную после душа грудь. От этого жеста полотенце, которым были обернуты его бедра, упало, и она с присвистом втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Этот мужчина действовал на нее совершенно непостижимым образом. – Ты обманщик. Ты предатель. Ты поступил по отношению ко мне нечестно.

– Каюсь, – согласно кивнул он, отставил шкатулку в сторону и подхватил Полину на руки. – Каюсь, я действительно мерзавец. И сейчас буду просить у тебя прощения до тех пор, пока ты меня не простишь.

Он сделал несколько шагов и вместе с Полиной на руках упал на кровать, которую они так и не успели застелить. По комнате струился аромат роз, смешиваясь с легким запахом настоянного на крымских травах геля для душа, химическим духом пены для бритья, мятным привкусом зубной пасты и тем особенным, острым, мужским ароматом, который был неотъемлемой частью самого Никиты, вызывая у Полины каждый раз, как она его вдыхала, острый приступ желания.

– Ты обманщик, – прошептала она, не желая сдаваться так быстро, и тут же замолкла, нырнув в пучину чувств и эмоций, которые не оставляли времени ни на что другое.

Когда Полина и Никита, взявшись за руки, вышли из номера Дома писателей, часы показывали уже два часа пополудни. Идти на пляж смысла не было. Мама с Олей наверняка уже ушли оттуда на обед, Полине даже показалось, что в окне столовой «Творческой волны» мелькнула темная курчавая голова сестренки, но проверять она не стала.

К тому же, хотя ей было стыдно в этом признаться, она ужасно хотела есть. Калории, полученные вместе с куском торта, уже давно были благополучно истрачены, поэтому организм требовал, чтобы его срочно накормили, проявляя при этом настойчивость и полное отсутствие терпения.

– Купаться или в кафе? – спросил Никита, и Полина так обрадовалась, как будто он сделал ей какой-то особенный, просто царский подарок.

– В кафе, – призналась она, чувствуя, как у нее бурчит в животе, и надеясь, что это бурчанье не слышно ее кавалеру. – А в какое?

– Я приглашаю вас, девушка, отобедать со мной в кафе «Сердолик». Очень приличное место с разумным сочетанием цены и качества. Нутрию будешь есть?

– Что-о-о?

– У них в меню есть нутрия. Очень рекомендую. Мясо, как у курицы, только нежнее. Они ее готовят либо в сметане, либо тушенную с черносливом.

– А чего-нибудь менее экзотическое есть? – Полина передернулась. По натуре она была человеком достаточно брезгливым, поэтому никогда не ела незнакомых блюд и не терпела субпродуктов. Почки, печень, рубец или, к примеру, бычьи яйца она бы не взяла в рот ни при каком раскладе.

– Есть бычьи яйца, – с готовностью откликнулся Никита, и она остановилась, в смятении глядя на него.

– Может, в другое место? – робко спросила Полина.

Выглядела она при этом такой несчастной, что Никита не выдержал и расхохотался.

– Пойдем, горе мое. – Он обнял ее за плечи и увлек дальше по дорожке. – Нормальное там меню. Свинина, баранина, говядина, курица. Все, что хочет твоя не склонная к авантюрам душа. Хотя по тебе так сразу и не скажешь. Судя по твоим поступкам, ты как раз весьма авантюрна.

– Не преминешь поддеть, – отметила она. – Моя авантюрность заканчивается на том, что я вляпываюсь в истории с криминальным душком. На еду это, к счастью, не распространяется.

Легко пикируясь, они дошли до расположенного неподалеку от входа на пляж кафе «Сердолик». Цены здесь действительно были гораздо умереннее, чем в «Седьмом небе», «Зодиаке» и «Бочке», в которых Полина уже успела побывать, хотя со столовой, в которой она питалась со дня приезда, их было все-таки не сравнить.