— Вот видишь, это то же самое. Проблемы надо решать по мере их поступления!

Ему хотелось сказать, что он уже видит проблему — в отсутствии у Кати интереса к более престижной работе. Но отчего-то молчал.

А потом встретил Регину. Заметил и её симпатию по отношению к себе, воодушевился и принял решение всё закончить с Катей. Тогда это казалось Стасу правильным… теперь он уже думал иначе. Теперь ему отчаянно хотелось вернуться домой, к своей семье, и плевать было на то, что Катя не желает увольняться из «Домовёнка».

Пусть работает, где ей нравится, лишь бы приняла обратно и полюбила заново.

Но для этого от Артура всё же следует избавиться. Да, изначально Стас не собирался мешать Кате строить другие отношения — считал, что она имеет право на выбор, — но его мнение изменилось, как только он вновь поцеловал бывшую жену. И услышал её фразу: «Ника давно не проводила с тобой целый день».

Да, давно. И нужно сделать всё, чтобы подобного больше не случалось.

50

Катя

И всё-таки Стас умудрился выбить меня из колеи. Я и так была на взводе из-за рассказа Таракановой, а этот его визит, особенно его финал, как-то совсем дезориентировали. Я в очередной раз представила, что вот это всё будет продолжаться ещё долго — и едва не завыла от отчаяния. Покоя мне, покоя!

Может, и правда проще пустить Стаса обратно? Ника будет счастлива — это однозначно. Стас тоже. И первое время он точно расстарается изо всех сил. В то, что он заведёт себе бабу на стороне, как утверждала Наташка, я не верила — Стас же не мерзавец, он мне не изменял и в ситуации с влюблённостью в Регину поступил честно. Скорее уж он уйдёт к другой женщине через какое-то время — допустим, лет через пятнадцать, — когда моя скучная натура наскучит ему окончательно. И я останусь одна.

Но вдруг не уйдёт?

Могу ли я быть уверенной в том или в другом? Нет, не могу. Но дело не только в Стасе — в отношениях вообще нельзя что-то гарантировать, всякое может произойти. Если я стану сопротивляться до последнего, дам Стасу от ворот поворот — разве это убережёт меня от нового предательства? Точно нет.

Хочу ли я быть со Стасом вновь? При мысли об этом внутри всё сжималось — но, увы, не от предвкушения. Я не хотела начинать всё заново. Сама по себе — не хотела. Если только ради Ники. Попытаться всё забыть, опять полюбить и начать доверять… Возможно ли это вообще? Или моя жизнь станет испытанием для моих нервов?

Кроме того, в таком случае придётся расстаться с Артуром — и вот этого на данный момент мне не хотелось ещё сильнее, чем вновь жить со Стасом. Я не представляла, как откажусь от отношений, которые приносят мне столько спокойной радости. Что у меня в таком случае останется? И вообще какие бонусы получу я, если прощу бывшего мужа? Со Стасом и Никой всё понятно — они будут в шоколаде. А я? Я-то что приобрету? Вечный невроз? Постоянные сомнения и подозрения? Какие для меня-то плюсы?!

Прям хоть садись и записывай на листочке плюсы и минусы. Впрочем, мне и записывать не надо было — я и так знала, что никаких плюсов именно для меня в этой ситуации не будет. Счастье Ники — это плюс не для меня. Всё остальное минусы. Минус Артур, минус спокойствие, минус меньше готовки и уборки. Ради того, чтобы Ника жила в одной квартире с отцом. Стоит оно того?

Не знаю. Не уверена.

Мысли путались, я раздражалась, если не сказать бесилась, с трудом выдерживая невозмутимую улыбку в присутствии Ники, и безумно желая просто уйти в свою комнату, закрыть дверь и позвонить Артуру. Но нельзя же! За мной бдят, следят, папе докладывают и жалуются, какая мама нехорошая, разговаривает с другим мужчиной. У-у-у! Ещё и запрещает приводить папу «в гости» без разрешения и предварительной договорённости, даже если он голоден, устал и ему переночевать негде.

Серьёзный разговор с дочерью о том, что можно, а что нельзя, мы с ней обе выдержали с трудом. Я — потому что устала и замучилась, Ника — потому что не в силах была понять, отчего ей надо спрашивать разрешения, если она хочет привести домой папу. Это же папа! Не чужой какой-то дядя, а её папа!

В итоге она, конечно, обещала, что больше так не будет, но судя по недовольно-надутому лицу, вряд ли этого обещания хватит надолго. Особенно если Стас будет продолжать своё аккуратное манипулирование…

Дождавшись, пока Ника уснёт, я всё-таки осуществила своё желание и позвонила Артуру. Накрылась одеялом с головой — на всякий случай — и позвонила.

Он ответил почти сразу.

— Да, Кать? — в голосе была тревога. — Я надеюсь, завтра всё в силе?

— Да, — я выдохнула. Отчего-то, как только Артур снял трубку, мне тут же стало легче. — Конечно. А ты боялся, что я звоню, чтобы отменить свидание?

— Естественно, — судя по всему, Артур тоже сразу расслабился. — Ты мне редко звонишь, особенно в последнее время. Поэтому я и испугался.

Испугался…

— Что ты во мне нашёл? — прошептала я, чуть приподняв край одеяла, чтобы не задохнуться. — Я с самого начала этого не понимала…

— А я не понимаю, откуда в тебе столько самокритичности, Кать. Ты ведь выросла в любящей и полноценной семье. Почему ты считаешь, что хуже других? Тебя дразнили в школе?

Я замерла.

Удивительно… Я никогда не думала об этом в таком ключе. Вообще не задумывалась. А Артур просто так… одной фразой, одним предположением…

— Почему… Откуда ты знаешь?

— Это просто логика, Кать. Подобная неуверенность в себе — в своей внешности, в своих возможностях — не может возникать из ничего. Причиной являются либо отношения в семье, тычки и упрёки со стороны родителей, либо дразнилки в детском саду или школе. Родители у тебя отличные, ты их обожаешь, поэтому я сделал вывод о дразнилках.

— Ты сделал правильный вывод. Меня называли Каланчой — из-за высокого роста и фамилии Калашникова. Да и я, знаешь, периодически смотрю в зеркало…

— Зеркала врут, Кать. Точнее, мы видим в них то, что отражается в наших мыслях. Ты убедила себя в том, что не красавица — её и видишь. Я смотрю на тебя иначе.

У Артура был такой тёплый голос в этот момент… что мне захотелось поверить. В то, что