Дьявол – это кровь. Сольде не справится.

Юва взглянула на волка. Настенная роспись Силы Саннсэйр. Сделка с дьяволом – так чтицы крови получили свою силу, которая оказалась не чем иным, как глубоким естественным проникновением в человеческую природу, которое обострялось приёмом кровавых жемчужин. Неужели дьявол в её руке был билетом, открывающим доступ к волчьей крови? Паролем для совершения покупок у Нафраима?

Но если всё так, то почему Огни хотела заполучить её? У неё нет своей? И почему мама хотела, чтобы Юва сожгла её? Может ли она представлять опасность в чужих руках? Возможно, это способ помешать Сольде стать кровеедкой…

Забота? Со стороны Лагалуны? Вряд ли.

Юва подняла рубашку и засунула карту между косточками и шнуровкой корсета. Дьявол холодил кожу, будто предупреждал о чём-то.

Из-за этого мама лишилась жизни? Но почему?

Юва бродила во мраке и ненавидела это. Она придавала всему слишком большое значение. Вся её жизнь – лоскутное одеяло из искажённых фрагментов, которые отказывались складываться в цельную картину. Но сейчас, по крайней мере она знала то, в чём раньше никогда не была уверена: она поняла, что все фрагменты вполне реальны. А полную неразбериху в её голове создали намеренно.

Железный волк…

Страшилище, которое она рисовала с самого детства, было реальностью, а не фантазией. Отца убил больной волчьей хворью. Жаждущее крови чудовище. Но до сих пор непостижимо, почему это держалось в тайне. Зачем врать о таком?

Юва боялась, что Броддмар прав. Она сошла с ума, она соединяет слова мамы с воспоминаниями и сказками. Единственное, что она знала наверняка, – карта, прижатая к её коже, была важна как для Ведовской гильдии, так и для долговечных, а это достаточная причина, чтобы уничтожить её.

Она открыла дверь и выскользнула в переполненный зал. Гонец королевы уже убыл, и Юва нигде не видела ни Сольде, ни Огни. Но она услышала рядом знакомый голос.

– Волчий хрен, кто все эти люди?

Юва повернулась к Рюгену, который сидел на ручке скелетоподобной скамьи. Где он пропадал? И зачем он вернулся, разве его кризис не миновал? Не успела она спросить, как он притянул её к себе и сделал вид, что прячется за ней ото всех остальных.

– Спаси меня, Юва, – сказал он неожиданно игриво.

Его тёплые руки лежали у неё на талии. Тёплая рука против холодного дьявола. Юва уклонилась от его объятий – по большей части потому, что была рада ему, но ей очень не хотелось признавать это.

Рюген изо всех сил старался не закрывать глаза. Ещё рано, а Гаула знает, что последние недели он спал не особо хорошо. Смерть начала описывать круги в опасной близости от него. Алетта забрала Лейфе, охотник забрал Алетту, а Лагалуна… Всё говорило о том, что её убил человек, с которым ему сейчас предстояло встретиться. Если к этому добавить зубную боль и нехватку денег, то его положение иначе чем проклятием не назовёшь.

Жажда крови тоже усилилась, и Рюгену нужно добыть больше той сомнительной бурды. Он бы многое отдал, чтобы опуститься на застланную шёлковым бельём постель с пригоршней кровавых жемчужин в руках и оставаться там до тех пор, пока Друкна не поглотит его, но он должен был сделать работу. Лишь эта работа способна поддерживать в нём жизнь. Только бы избежать встречи с наряженным в красное дьяволом и волком…

Тихие улицы окутывал туман. Рюген с трудом мог разглядеть собственные ноги, только слышал звук шагов по брусчатке и ритмичный шум моря вдалеке. Над ним нависали дома, и картина походила на начало кошмара. Он дошёл до конца улицы Ловцов судьбы и чуть не наткнулся на стремянку. По груди прокатилась волна страха, но это оказались всего лишь фонарщики, которые поддерживали свет в фонарях.

– Спокойно, парень, – донеслось сверху.

Рюген не стал отвечать и пошёл дальше. Ему никак не удавалось избавиться от холода. Он всё время ходил по тонкому льду, потому что на охоту вышел не только кровопускатель. Больные волчьей хворью до смерти пугали людей, а там, внизу, у плотов кого-то даже убили. Как выяснилось, убитый оказался не больным, а всего лишь сумасшедшим чудаком с кривыми зубами. Нельзя сказать, что кому-то было дело до обитателей плотов. Там жили пьяницы, работяги и шлюхи, которым не находилось места в городе – в прямом смысле. Они строили свои хижины на плавучих поддонах, которые шторма разбивали в щепки практически каждый год.

С этой точки зрения чернь оказала тому дурачку услугу и спасла его, ведь он не утонул. Но вот что значит оказаться не в том месте не в то время.

С не теми зубами.

Рюген обогнул северную оконечность Королевского холма, и его чуть не сшибла лошадь с повозкой. Он так привык передвигаться по узким переулкам, что забыл оглядеться по сторонам. Надо собраться и перестать думать слишком много.

Рюген заметил Нафраима у подножия лестницы, где тот пообещал встретиться с ним. Из головы Рюгена никак не выходила картинка с болтливым работягой с плотов, и она очень сильно отличалась от того, что он видел перед собой. У Нафраима была такая хорошая одежда и манеры, что он казался старомодным. Он стоял, сложив руки за спиной, в застёгнутом двубортном пальто с высоким воротником и кожаной шапке-ушанке на меховой подкладке. Напоминало рыцарские доспехи со старых картин XIII века.

Сама мысль о том, что стражи ворот могли остановить такого человека и попросить его показать зубы, была смехотворна. Нафраим обладал невообразимой харизмой. Могущественный, богатый, долговечный.

И убийца.

Рюген вспомнил, как Лагалуна Саннсэйр лежала на коленях у Ювы и харкала кровью. Доктор сказал, пищевое отравление. Чистая ложь – это знали все, кто был в доме и видел, что случилось. Но указать такую причину смерти безопаснее всего, потому что кто, кроме вардари, решится убрать чтицу крови?

Рюген засунул руки в карманы, чтобы они не выдали его нервозность по мере приближения. Вопрос уже не в том, способен ли мужчина, стоящий перед ним, на убийство, вопрос в том, что это меняет.

Он оставил эту мысль. С принятием решения придётся подождать, ведь всё это время от волчьей хвори его отделяли только Нафраим и жёлтая гадость во флаконе.

Нафраим повернулся к нему спиной и начал подниматься по длинной лестнице на стены, окружавшие Королевский холм.

– Итак… Значит, пищевое отравление, – сказал он, в то время как Рюген изо всех сил старался не отставать от него.

Чёрт.

Рюген надеялся, что Нафраим ещё не слышал о заключении лекаря, тогда он смог бы преподнести это как новость, заработать очки и получить лекарство.

Нафраим подождал, пока Рюген его догонит, а потом продолжил:

– Но дата посвящения Сольде ещё не назначена? Они не уверены?

– Да нет, они говорили, что просто надо дождаться предания воде Лагалуны. Всё состоится. Гарантированно. Сольде уже вся погрузилась в это. Она в меру истерична, если хотите знать моё мнение. Я же говорил, что это она станет наследницей, Юва ни за что не смогла бы. В гробу она видала все эти вещи. Если серьёзно, я думаю, она не заняла бы место Лагалуны, даже если бы была единственным ребёнком в семье.