– Хм… В таком случае у неё едва ли был бы выбор, – ответил Нафраим, совершенно не запыхавшись.

Рюгену приходилось прикладывать немало усилий, чтобы поспевать за ним. С каждой ступенькой бёдра горели всё больше, а ступеней оказалось бесконечно много. Они были встроены прямо в стену, окружающую крепость Наклаборг, самое высокое место города.

Когда они взобрались на самую низкую часть стены, Нафраим смилостивился и дал Рюгену передохнуть. На вид ему было от сорока до шестидесяти, но Нафраим даже не вспотел. Интересно, это потому, что он вардари? Только этого не хватало! Они не в состоянии заметить усталость обычных людей.

Рюген восстановил дыхание.

– Куда мы идём?

– К мосту Богов.

Рюген не стал указывать на очевидное: никто не мог пройти по мосту Богов без пропуска. Он же в настоящее время не особенно горел желанием связываться со стражами врат.

– Кто приходил на бдение? – спросил Нафраим, начиная подъём по следующей лестнице.

– Кто? Да там побывала половина города! – Рюген немедленно пожалел о сказанном: это было очевидно. Он спешно продолжил:

– Ведовская гильдия, разумеется: Огни Вольсунг, старая сушёная слива, и рыжая. Их дочки. Думаю, заходили все члены охотничьей гильдии Ювы. Слуги, конечно. Повар испёк самые вкусные масляные пирожные из всех, что я пробовал. Домоправительница Хеймилла и девчонка с кухни.

– Я знаю, кто работает в доме, – сухо заметил Нафраим.

– Ааа… Ну, все, кто имеет хоть какой-то вес, побывали там. Люди из торговой гильдии, банкиры, ярл… Лорн какой-то там, приходил даже гонец от королевы!

– Естественно. Ты видел или слышал хоть что-нибудь полезное? Ведовская гильдия разговаривала о вылазках или поездках?

– Да, Лагалуна и те две тётки-чтицы каждый год ездили в Крекнаборк и несколько раз побывали в Шиппалуне. Это должно что-то значить, поскольку картины с изображениями обоих мест висят в кабинете. Потом, Шкурный двор, где на самом деле живёт Юва. Охотничья гильдия иногда пользуется хижиной в лесу, но это не имеет никакого отношения к Саннсэйрам.

Рюген знал, что всё это не ново для Нафраима, и наступившая после его слов тишина вызвала у Рюгена слабость. Ему хотелось за что-нибудь ухватиться, но на лестнице не было перил, несмотря на то что после падения с такой высоты выжить было невозможно. Неужели трудно хотя бы сделать ступени чуть пошире? Рюген не знал, сколько ещё продержится.

Он поднял глаза. Перед Нафраимом на внешней стороне стены повисла круглая башня. В ней был проделан открытый проход, через который вела лестница. Сидевший в башне страж врат встал, как только заметил их. Нафраим поднял руку, страж бросил взгляд на один из его серебряных перстней и позволил продолжить путь, не обменявшись с идущими ни словом.

Рюген почувствовал тень горечи от того, как просто всё оказалось. Ему пришлось напомнить себе то, что он всегда знал: всё в этом мире работает именно так, одним живётся проще, чем другим. Каждый бой в его жизни протекал на этом поле брани, но эту войну он собирался выиграть. Разве не за тем он здесь?

Они поднялись на самый верх стены. Под их ногами раскинулся город. Рюген отдыхал, прислонившись к железной решётке, и смотрел вниз на деревянные крыши, черепицы на которых были выложены узором, похожим на рыбью чешую. Это было заметно даже сквозь изморозь. Многие крыши окаймляли мощные деревянные брусья, которые не давали снегу свалиться на улицу. Город дымкой окутывал лёгкий туман. У Рюгена создалось впечатление, что он смотрит на громадное старинное пожарище. На Наклав из более мрачной эпохи.

Он видел весь район Рингмарк и Скодду. Оконечность Языка на севере, корабли, следующие в Прохладный водоворот, в Новую гавань. Столько людей твёрдо решили сбиться в кучу на острове с отвесными скалистыми берегами. Почему?

Деревянный купол круга Наклы, который выделялся на фоне других крыш, дал ему ответ. Камни. Всё дело в них.

У Рюгена закружилась голова. Он отошёл от края и повернулся к крепости, которая высилась на вершине горы. Наклаборг. Не сказать, что крепость красива, и даже назвать это крепостью – некоторое преувеличение. Зелёно-чёрный колосс в скорлупе из наполовину разрушившихся стен. На самом деле казалось, что кто-то начал счищать с замка кожуру, но сдался. Однако Наклаборг был роскошен внутри – так он слышал от нескольких девчонок, которые работали там на кухне. Тяжёлая работа с кастрюлями вызывала сильное желание.

Рюген вздохнул.

– Так что мы здесь делаем?

– Имей терпение, – ответил Нафраим и продолжил путь.

Перед ними блистал мост Богов: змея из зеркально-блестящего льда, окружавшая весь Королевский холм. Удержаться на ногах было бы невозможно, если бы не узкие, мощённые камнем пешеходные тропы, проложенные по обеим сторонам моста.

Рюген проследовал за Нафраимом на самую страшную часть моста, на выступ из стены, паривший над крышами. Змеиный язык на деревянных подпорках, который построил какой-то страдавший манией величия регент, пожелавший гулять, не встречаясь с обычными людьми. Рюген не мог осуждать его, на его месте он поступил бы точно так же.

Мост Богов никуда не вёл, он просто резко обрывался, и опасный для жизни отрезок моста просто висел в воздухе. Кучи домов лепились к опорам моста под ногами Рюгена, как будто от жадности принялись пожирать его. Рюгену сделалось нехорошо, но Нафраим двигался прямо к обрубленному концу моста, безучастный ко всему.

– Как зубы? – осведомился он.

Рюген пощупал их языком.

– Только один немного шатается, но… Мне надо ещё той жидкости.

Нафраим остановился и коротко усмехнулся.

– Та жидкость, о которой ты говоришь, – это довольно изысканная микстура из чрезвычайно редких ингредиентов. Её нельзя раздобыть где угодно.

Это торг.

Рюген сглотнул. В горле будто пересохло.

– Так что ещё тебе нужно?

– Мне нужно, чтобы ты ещё некоторое время пробыл там же, где и сейчас. В доме Саннсэйров скоро произойдёт много событий, и крайне важно, чтобы мы о них знали. Как думаешь, справишься?

На его вопрос существовал лишь один ответ: «да». Рюгену нечем было торговаться, у него имелось только время и возможность отыскать ответы, необходимые Нафраиму.

– Конечно, – фыркнул он. – Раньше девчонка была моей, и я точно говорю, она этого не забыла. Со мной прошли лучшие месяцы в жизни этой дикой кошки. Дай мне пару дней.

Нафраим посмотрел на него, и по его рту скользнула неприятная улыбка.

Рюген увидел, как улыбка потухла, и стал судорожно подбирать менее развязные слова.

– Я узнаю всё, что захочу, вот что я пытаюсь сказать. Но мне бы очень помогло, если бы ты объяснил, что ты ищешь, тогда мне не придётся блуждать в потёмках.

– В последний раз я выразился более чем прямо.