— Я так и знала! — Лили расхохоталась высоким, маниакальным смехом. Рассмеялась еще раз и зааплодировала. — Молодец, Джон. Отлично полностью и окончательно разрушил наши жизни.

Джон нахмурился и поднялся. Джульетта тоже нахмурилась. Они оба уставились на Лили, как будто это она сделала что-то не так, как будто это она сумасшедшая — не они.

Борясь с диким желанием ударить одного из них, Лили вперила взгляд в Джульетту и ткнула пальцем в ее увеличенную грудь.

— Ты. Не хватило приличия подождать, пока я останусь совсем не у дел? А ты… — Она резко повернулась к Джону. — Как ты мог? Ханна и Грег пропали! Ты мне нужен, а ты путаешься с ней в ту же секунду, как я вышла из дома. Я знала, что что-то происходит. Я так и знала!

— Нет. Лили, все не так. Это не то, что ты думаешь, — сказал Джон, делая шаг к ней, успокаивающе подняв руки, как будто она зверь в клетке, готовый напасть.

Джульетта повернулась к Джону и кивнула. Они оба смотрели на Лили, вели себя так, будто она глупая.

Джульетта встала и протянула руку, распространяя по всей кухне слишком сладкий аромат.

— Лили. Дело совсем не в чем-то подобном. Я всего лишь навещала Джона. Он…

— Заткнись. Просто заткнись. Держись от меня подальше. Вы оба!

Лили развернулась и выбежала из дома. Она слышала, что они бегут за ней, крича ее имя, но не замедлилась и не обернулась.

Выехав задом на дорогу с бешеной скоростью, она вылетела из переулка, почти ничего не видя от слез. Сердце колотилось так быстро, что ей показалось, у нее случится инфаркт.

Сердито вытерев глаза, Лили остановилась у обочины, выключила двигатель, ударила кулаками по рулю и ругалась, пока не защипало в горле. Оставалось только принять гнев: ей нужна ярость, чтобы продолжать действовать и бороться с горем, угрожавшим поглотить ее целиком. Ханна и Грег пропали. В задницу Джона и его шлюху. В задницу их обоих. Сейчас главное сосредоточиться на детях. Нет времени на жалость к себе. Важна только скорость.

Трясущимися руками Лили схватила телефон и зашла в Фейсбук. Предполагалось, что Джон будет ей помогать, но она обойдется и без него. Сама справится. Она дружит с двумя мамочками из класса Грега. И знает, что одна из них практически живет в Фейсбуке. Мама мальчика по имени Артур Дарлинг, Ребекка, также состоит в родительском комитете и вообще большая сплетница. Бешено мелькая пальцами, Лили отправила сообщения обеим, коротко объяснив ситуацию и спросив, есть ли у них телефоны или адреса одноклассниц Грега. Пока она ждала, сердце гулко билось, но ждать пришлось недолго. Через минуту ответила Ребекка, написав, что у нее есть адрес миссис Чаттерджи. Это было длинное сообщение с расспросами, которые Лили проигнорировала.

С неровно бьющимся сердцем она поехала к дому Чаттерджи.

16 лет

июль 1997 года

— Быстрее, девочки, — торопила мама.

У каждой в руках была сумка, набитая под завязку.

— Прощайте, старый мистер Фур, — сказала Смирение. Так она называла их фургон, когда училась говорить.

Любовь притворно улыбнулась сестре и последовала за ними во двор фермы. Ночь освещал серебряный шар луны, в воздухе ощущался аромат жареной курицы с праздника в честь малыша Надежды. Это был волшебный вечер, полный веселья и смеха. Перед началом Дядюшка Спаситель произнес короткую, прочувствованную речь, а потом все распустили волосы, танцевали и пили, и здорово проводили время. Дядюшка Спаситель поднял ее в воздух посреди клуба, и она откинула голову и упоенно визжала, наплевав на возмущенный вид Смирения. Смирение может хоть весь вечер смотреть и переосмысливать их разговор. Это не имеет значения. Она же все равно будет следовать плану, верно?

Любовь захмелела, выпив полбутылки вина из бузины. На вкус было отвратительно, но для дальнейшего ей могло понадобиться немного дополнительной смелости.

— Поверить не могу, что мы наконец уезжаем, — пискнула Смирение.

«Наконец?» Любовь нахмурилась, глядя в затылок сестры. Представила, как втыкает в него иголку. Как давно они с мамой хотят сбежать из «Вечной жизни»? Судя по всему, гораздо дольше, чем она думала.

— Смирение, тихо, — прошептала мама.

Любовь искоса посмотрела на мать. Она не испытывала ничего, кроме разочарования и гнева. Никакой любви. Была ли когда-нибудь любовь между ними? Ее чувства к Спасителю — любовь, но она не думала, что когда-либо испытывала что-то подобное к матери. И точно не к Смирению. Это странно? Наверное, да, но она никогда раньше не задумывалась об этом. Хотя одно совершенно точно: ей не нравится мысль о том, что мама покинет «Вечную жизнь», а это что-нибудь да значит.

— Стойте! — замерла Смирение, подняв руку.

Мама застыла, Любовь повторила за ней. Впереди Благородство сидел в шезлонге воле своего фургона. Любовь слышала паническое дыхание мамы и сестры. Чуяла запах их страха. Она улыбнулась. Возможно, в итоге ей не потребуется рука помощи. Может, судьба на ее стороне.

— Все в порядке, — прошептала Смирение, — он спит. Сюда.

Она поспешила вперед, и они последовали.

— Верность и Старание встретятся с нами у микроавтобуса? — спросила Любовь.

Мама кивнула и взяла Любовь за руку, глядя на нее с самой широкой улыбкой за много лет. В ее глазах блестели слезы.

— Я люблю тебя, Любовь. Я знаю, что недостаточно показывала это, но я люблю. Очень люблю.

Любовь ощутила, как что-то внутри екнуло, всего на секунду, и пропало.

— Я тоже люблю тебя, мама, — на автомате отозвалась она.

Держась за руки, они торопливо шли между фургонами, а последние пятьдесят ярдов до микроавтобуса пробежали. Мама оглянулась на ферму, стиснула зубы и повернулась обратно к машине. Подняла руку и помахала девочкам ключами.

— Верность и Старание будут в любую секунду. Потом мы уедем и сможем сказать «сайонара» этому ужасному месту.

Ночь была жаркой и неподвижной, в воздухе ни звука. Смирение облегченно выдохнула, и мама улыбнулась ей. В следующую секунду позади микроавтобуса раздался скрип. Как будто кто-то провел ногтями по металлу.

Мама и Смирение отпрянули, как от удара. В воздухе запахло страхом. Они оглядывались по сторонам, лихорадочно пытаясь определить источник странного звука.

Из-за микроавтобуса вышел Усердие. Любовь улыбнулась: он играет свою роль. Теперь им не уехать, он мешает их побегу. Она бросила взгляд на сестру и проглотила желание захихикать от потрясенного выражения лица Смирения.

Беззаботно прислонившись к водительской двери, Усердие присвистнул, глядя на маму. Смирение ахнула и отскочила назад, наступив Любови на ногу. Любовь постаралась не поморщиться, когда сестра взяла ее за руку. Мама крепче сжала ее другую ладонь.