не иметь с ней дела. Я сама до недавнего времени не желала признавать, что мне тоже кое-что досталось в наследство. Тетя считает, что я получила свои способности от рода в целом, а не от какого-то одного представителя семьи. Поэтому они такие… специфические.

Я неуверенно улыбнулась. Хотя двери по моей воле исправно открывались, давая нам возможность прохода в другие миры, до сих пор мне не очень-то верилось, что все это серьезно. И еще меньше я верила в то, что могу влиять на выбор мира, в который мы попадем. Но в Великом лесу мы оказались после того, как мне захотелось попасть туда, где природа сильна, где она превышает силу человека. Значит, мое желание было решающим, что бы я сама об этом не думала.

Пока я размышляла, Джемс внимательно наблюдал за мной.

— Ну как, пришло тебе в голову что-нибудь полезное? — осведомился он, когда я вернулась в реальность.

— Наверное, мне стоит попробовать привести нас туда, где может быть ваш кристалл. Я… постараюсь.

— Правильно, ты должна стараться, иначе что у нас получится? Фигня на постном масле, а не сериал! — на пороге показался Толик, услышавший, видно, последнее слово из моей реплики. — Все должны проявлять старание, вот и вы, господин экстрасенс, тоже. Что, рука не слишком болит? Готовы повторить дубль?

Герцог кивнул, и тут же поморщился — при неудачном движении рана все-таки напоминала о себе.

— Да, я готов. Надеюсь, сегодня на меня больше никто не станет покушаться. Не то мы снова испортим все представление, не так ли, Алиона?

Ответить я не успела, потому что Толик расхохотался на всю комнату:

— Да вы уж устроили… представление, хоть сейчас в «Ментовские войны» вставляй. Костюмы, разве что, не в тему, а так — любо-дорого. Куда, кстати, этот хмырь подевался… с ножом?

— Испарился, — поспешно констатировала я, пока Джемс не пустился в разъяснение своих магических действий.

Но Малкин понял все по-своему.

— Свалил что ли? Надо же, а я в этой суматохе и не заметил. Эх, надо было винтить его и ментов вызывать. В другой раз так и сделаем, а то взяли моду, артистов мне резать.

Его светлость ядовито хмыкнул.

— Смею надеяться, что другого раза не будет. Но если что-то произойдет, мы будем наготове.

У меня тоже имелся запас обезбола, и я заставила его светлость употребить внутрь еще одну таблетку, чтобы он мог спокойно отыграть сцену. После этого герцог повторил, что готов к продолжению съемок, и мы вернулись на площадку. На площадке царили разброд и шатание: большинство не успело рассмотреть ничего конкретного, а те, кто видел больше, мало что поняли из происходящего.

В результате о сорванном эпизоде ходили самые ошеломительные слухи — шалая от странностей массовка рассказывала, что на роль короля взяли циркового иллюзиониста, и он разыграл свой фокус прямо перед камерой. Еще предполагалось, что Малкин нарочно спровоцировал конфликт среди актеров, чтобы потом заснять их драку и украсить ею сериал. А самые отъявленные паникеры утверждали, будто теперь всех, кто хочет сниматься в сериале, станут проверять на паранормальные способности, и в массовку возьмут только колдунов, потому что обычные люди им тут без надобности.

Спокойствие сохраняли только реконструкторы, и, как ни странно, Ведерников. Он стоял возле крыльца, жевал травинку и о чем-то размышлял. А завидев нас, беззаботно рассмеялся:

— Что, господа и дамы, придется повторить все сначала? Королевская прогулка, драка, спасение… Можно даже еще раз пырнуть его величество ножичком — второе-то плечо целое осталось.

— Я вот тебе пырну, — угрожающе нахмурился Малкин. — Будешь биться за него, как за родную маму, а не ворон считать, как в прошлый раз.

На режиссерскую отповедь Шура моментально нахохлился и поджал губы.

— Я сказал уже, что не успел. Все случилось… за секунды какие-то! А я не боец, я актер. Ты вот лучше у реконов своих драгоценных спроси, почему они ничего не сделали.

— Господа, — уверенно вклинился в разгорающийся скандал Джемс, — давайте не будем горячиться. Все действительно случилось слишком быстро, чтобы люди вокруг меня смогли что-то предпринять. Надеюсь, в ближайшее время никто не станет посягать на мое здоровье. Но в крайнем случае у меня и правда осталось еще одно не раненое плечо.

Мне не нравилось то, что он говорит, — что это за черные шуточки в то время, когда ему на самом деле грозит опасность? Нет, заканчиваем работать с эпизодом, и сразу отправляемся еще куда-нибудь, поискать этот их судьбоносный кристалл. Не то чтобы в наших походах герцогу не грозила опасность, но там он все же был избавлен от интриг злокозненного дядюшки Алистера.

— Толян, работать будем, или я своих распускаю? — дядька-реконструктор смотрел строго, но мне почему-то казалось, что его забавляет происходящее.

— Будем, — отмахнулся Малкин. — Только ты мне скажи, Сергеич, что это у тебя там за злоумышленник в команде завелся? Ведь из твоих был этот, с ножиком. Давно он у вас, такой решительный?

Сергеич вдумчиво почесал в затылке.

— Вроде недавно. Я как-то, веришь, Толян, … не помню. Сам тут соображал, когда это я этакого опасного малого себе на хребет навязал. Не было его и не было, а потом вдруг прибился к нам, нарисовался — хрен сотрешь. Мужики тоже не помнят, откуда взялся. Но у нас с этим строго, без рекомендаций не берем. Значит, кто-то прокололся, урода этого рекомендовал. Разберемся, это я тебе обещаю. А сейчас давайте уже, что ли, снимать?

Толик встряхнулся и зачем-то посмотрел на небо.

— Да, — решил он. — давайте работать, а то свет уйдет к чертовой бабушке. И вообще, смена заканчивается, а у нас еще конь не валялся.

Второй раз в одну воронку снаряд не попал — иначе говоря, на его светлость больше не посягали никакие слуги Тьмы, и мы отсняли сцену со спасением короля без всяких проволочек и нештатных ситуаций. Правда, реконструкторы все время ненавязчиво контролировали герцога, а Шура — по-моему, совершенно бессознательно — старался держаться от него подальше. Наблюдать за этими скрытыми перемещениями было смешно, отчего я несколько расслабилась, и доиграла свою роль довольно убедительно.

Но выносливость Джемса мы все несколько переоценили. Когда съемочная группа разъехалась от особняка, герцог уже еле стоял на ногах и вид имел бледноватый. Это заметил даже Малкин, который вообще мало интересовался состоянием своих артистов до тех пор, пока они могли исполнять свои роли.

— Что-то ты сбледнул с лица, твое величество, — озабоченно изрек он, рассматривая Джемса. — Алена, присмотри за ним, пожалуй. Лучше ему домой не ехать, останься с ним здесь.