– Ты слышишь? – внезапно всполошившись, Адалин приподнимается на локте, устремляя взгляд на поскрипывающую лестницу. – Словно чьи-то шаги…

– Выдумщица, – смеюсь я, обнимая крепче. – Это просто дерево рассыхается от перепада температур. Я тебе говорил, что в доме нет приведений, но как только заведутся, дам тебе знать.

Адалин расслабленно вздыхает, а где-то в глубине дома сломанные настенные часы начинают отбивать полночь. Прохладный сквозняк пролетает над нашими разгоряченными телами, одну за другой задувая свечи, звенит колокольчиками над подвешенной над обеденным столом омелой.

– С Рождеством, Снежинка, – с улыбкой говорю я.

– С Рождеством, Викинг, – вторит Адалин. – Не забудь по желание, – ее губы тянутся к моим за поздравительным поцелуем, я отчетливо понимаю, что на этом мы точно не остановимся. Ночь только началась, и у нас еще столько безумно и развратно захватывающих часов до рассвета… которые, как обычно, пролетают, как одно мгновение.

За пару часов до восхода, мы наконец-то добираемся до спальни и прячемся под пуховыми одеялами.

– Ты еще кое-чего не знаешь о феях, – шепчет Адалин, засыпая на моем плече.

– После этой ночи, мне кажется, я знаю о феях все, – хрипло смеюсь я, зная наверняка, что не сомкну глаз до тех пор, пока Снежинка Динь не откроет свои.

– Феи умирают, когда близкие люди перестают в них верить.

Викинг

– Миссис Хагс снова нет дома? – с подозрением спрашивает Снежинка, наблюдая, как я открываю калитку тем же способом, как и накануне. Прячась в пуховик, она зябко переминается с ноги на ногу, с опаской поглядывая в сторону приветливо подмигивающего цветными гирляндами нарядно украшенного дома. В детстве я часто бывал здесь, когда родители устраивали себе маленький отпуск только для двоих. Теперь миссис Хагс «нянчит» Балто, потому что мой «маленький отпуск» длится практически круглый год.

– И не похоже, что кто-то был в доме со вчерашнего дня, – продолжает нагнетать Снежинка.

– В Рождество, люди, как правило, ходят друг к другу в гости, – пожав плечами, я окидываю Адалин смеющимся взглядом, но улыбка быстро гаснет, потому что моя маленькая вредная фея не шутит. – Динь, миссис Хагс работала в нашем доме, когда еще была жива мама. Я знаю ее с тех пор, как научился самостоятельно держать ложку, и, поверь, она не обидится, даже если мы решим опробовать постель в гостевой, – объясняю для особо мнительных, и, вернувшись к нашему транспортному средству, загоняю его во двор.

И словно подтверждая мои слова Балто радостными прыжками бежит прямиком к коттеджу, взлетает на крыльцо, и, толкнув мордой входную дверь, исчезает внутри дома.

– Или ты по-прежнему допускаешь мысль, что я нуждаюсь в средствах и по праздникам подрабатываю домушником? – показывая взглядом на захлопнувшуюся за Балто дверь. – А это, видимо, мой подельник? Отправился на поиски добычи?

– Ничего остроумнее не придумал? Ты бываешь хотя бы иногда серьезным? – строго отчитывает меня мелкая ворчунья.

Но, черт, до чего же очаровательная ворчунья. Раскрасневшаяся после поездки с ветерком, с алеющими, как маки, губами. Последнее не заслуга ветра и снега, а единолично моя. Ночка выдалась горячая, а утро еще жарче, но самое главное ни один из нас не растаял. Значит, все, что произошло с нами до, какое-то нелепое недоразумение, с которым мы со временем обязательно разберемся.

– Бываю, – подойдя вплотную, сгребаю ее в охапку и целую в холодный красный нос. – Во время операций.

– Удивительно, – чуть потеплев, бормочет Снежинка. – И все-таки я считаю, что ты должен позвонить миссис Хагс и сказать, что мы приезжали.

– Думаешь, она не заметит? Мы тут наследили, как стадо мамонтов. Кстати, о телефонах…, – сунув руку в карман куртки, выуживаю оттуда свой мобильник. – Здесь сигнал есть. Давай проверим соединение?

– Думаешь, я наврала тебе свой номер?

– Динь, учитывая наш особый случай, никаких новых нелепых случайностей исключать нельзя, – проговариваю себе под нос и, стянув зубами перчатку с руки, набираю вбитый еще ночью контакт со Снежинкиными губами на аватарке.

– Хватит Динькать! – возмущенный возглас Адалин сливается со трелью вызова на ее гаджете.

– Я звоню, а не динькаю, – невозмутимо отзываюсь.

Она отвлекается от наших шутливых пререканий, опустив взгляд на экран вибрирующего мобильника.

– Работает, – с облегчением и толикой удивления, заключает Адалин. – Можно ехать?

– Ага, по коням, – киваю я, и мы одновременно направляемся к своим машинам.

– У кого конь, а у кого пони, – смеется Снежинка, забираясь в Тойоту.

– Мне было бы спокойнее, если бы ты со мной на коне поскакала, – признаюсь я, открывая дверь внедорожника. – Но твоего пони в карман точно не спрячешь и в багажник он не поместится.

– Гарнитура с собой? – спрашивает Адалин.

– Да, – не сразу поняв, к чему она клонит, отвечаю я.

– Надень, я наберу, как выедем. Будем болтать всю дорогу. Время быстрее пройдет и точно не потеряемся, – поясняет Снежинка. Смекалистая кроха. Мне даже в голову не пришло, что можно воспользоваться таким страховочным способом.

– Здорово придумано, Динь, – одобряю я, получая в ответ снежным комком по голове.

Через пять минут, прогрев машины, мы выдвигаемся в путь. По-джентельменски пропускаю Тойоту вперед и, сунув в ухо динамик, звоню Адалин первый. Она намеренно испытывает мое терпение и отвечает только с седьмого гудка:

– Я тут подумал… Как насчет секса по телефону?

– Ты идиот, Викинг, – обречённо вздыхает Снежинка.

– Нет, так нет. Зачем сразу обзываться, – смеюсь я, выруливая на трассу, следом за неторопливо ползущим «пони».

– Дорогу расчистили, думала, будет хуже, – делится наблюдениями Адалин, прибавляя скорость. – Даже странно. Словно и не было никакой снежной бури. – В ее голосе появляются озадаченные нотки. – И сеть ловит, хотя вчера на этом участке трассы наши телефоны уже вырубило.

– У тебя паранойя, Снежинка, – отзываюсь я.

– Или мы развеяли рождественский морок, – в наушнике раздается вымученный смешок. – Я знаю, что все это звучит и выглядит, как бред, но…

– Ты переедешь ко мне, Адалин?

В динамике повисает тишина, нарушаемая взволнованным шелестом дыхания. Я тоже молчу, не тороплю, дав минуту на осмысление. Такие решения не принимаются в спешке и на ходу, но все же мне нужен ответ, потому что я чертовски сильно боюсь ее снова потерять.

– Ты это серьезно, Лэнд? – напряжённо спрашивает Адалин. Трасса пустая, встречных автомобилей почти нет, но Тойота снова переходит в режим улитки, держась ближе к обочине.

– Такими предложениями не шутят, Адалин Скай.