– Вас послушать, так получается, будто мы не хотим, чтобы полицейские нашли убийцу Роберта, – заметила Фрэнсис.

Лукар повернулся к ней:

– Один из вас определенно не хочет этого, а вы сами ни на что не способны.

– На что, черт вас возьми, вы намекаете? – Годольфин не без труда поднялся. – Мы уже наслушались от вас вздора. Чего еще ожидать от типа, подобного вам. В последний раз, когда мне пришлось иметь с вами дело, вы только всем мешали и причиняли неудобства. Хорошо помню: вы беспрестанно ныли и норовили стащить излишек провизии у своих товарищей. Когда я решился на свой героический, но совершенно дурацкий поступок, я в последний раз посмотрел, как вы спите в ногах у Мадригала, и подумал, что зря иду на верную гибель.

В его голосе звучало такое презрение, что никто не решался посмотреть ему в глаза. Истинный героизм, как и трусость, способен обескуражить, а потому, забыв о других эмоциях, присутствующие смутились при упоминании об истории, которая попала в заголовки газет. Роберт Мадригал сумел вернуться из опасной экспедиции и всем рассказать о произошедшем. Даже Лукар, лишь на мгновение встретившись с Годольфином взглядом, побагровел и опустил голову.

– Можете говорить что угодно, – заявил он. – И думайте тоже. Никогда не обращал внимания на чужие мнения о себе и только так сумел добиться определенного успеха в жизни. Я знаю, чего хочу, беру то, к чему стремлюсь, и, если у вас осталось хотя бы немного здравого смысла, вам всем придется вести себя тихо и обходиться со мной почтительно. Один из присутствующих здесь убил Роберта Мадригала… Может, это еще не дошло до кого-то из вас, но, уж поверьте, так считают все за пределами дома. И в глубине души вы тоже все прекрасно понимаете. Вот почему вы здесь. Вот почему вы меня слушаете. До сих пор я никому не рассказывал ничего, что было необходимо исключительно для оправдания самого себя, и, если все пойдет так, как я спланировал, у меня не возникнет необходимости дополнять свои показания. Я посчитал важным сообщить вам об этом, собрав всех вместе, чтобы никто не совершил непростительной ошибки.

Годольфин, прихрамывая, подошел к письменному столу и взялся за телефон.

– Соедините меня с полицейским участком, – громко и внятно произнес он в трубку.

Лукар положил палец на рычажок, разъединив связь.

– Подождите, – сказал он. – Вы ведь не единственный и неповторимый среди окружающих вас людей, Годольфин. Дайте же другим высказать свою точку зрения. Здесь достаточно свидетелей, чтобы полиция снова начала с пристрастием допрашивать меня, но все ли присутствующие хотят, чтобы я заговорил?

Воцарилась мертвая тишина. Годольфин продолжал стоять с телефонной трубкой в руке, а палец Лукара придавливал рычажок.

– Сейчас всем представится возможность высказаться. Кто первым воспользуется ею?

– Не надо, – хрипло промолвила Габриэлла. – Не торопитесь. Сядьте, мистер Годольфин. Мы позвоним в полицию, когда настанет время.

В комнате отчетливо прозвучали по меньшей мере три глубоких вздоха, а в окно застучали капли дождя в тот показавшийся вечностью момент, пока Годольфин укладывал трубку на место. Лукар снова просиял улыбкой.

– Слава богу, хотя бы кто-то разобрался в ситуации, – сказал он и кивнул в сторону Габриэллы.

– Это блеф, – заявил Дэвид, откашлявшись. – Чистейшей воды блеф. Нет ни одной причины считать, что убийство не мог совершить кто-то, проникший в дом извне.

– Вам так кажется? – Губы Лукара скривились в мрачной усмешке. – Тогда как вы объясните, что убийца Мадригала смог в полной темноте бесшумно уйти, а первый же вторгшийся в дом чужак, не знавший расположения вещей в холле, перебудил всех слуг и опрокинул на пол гонг, стоило ему пробыть здесь пару минут?

Фрэнсис вздрогнула, услышав эту фразу. В самом деле, вот в чем заключался важный вопрос, не дававший ей покоя. Вспомнились быстрые и уверенные шаги через холл, которые она слышала дважды: прошлой ночью, а впервые – в ту злосчастную ночь почти две недели назад. И это в кромешной тьме! Шаги пересекли холл мимо того угла, где стоял гонг, а на пути могли повстречаться еще несколько препятствий. Тот, кто так четко промаршировал по холлу, был хорошо знаком с его обстановкой.

Фрэнсис посмотрела на Габриэллу и Доротею. Две старухи теперь разглядывали сидевшего за столом рыжеволосого мужчину, как могли бы всматриваться во внезапно явившееся им привидение. Сами они, разумеется, знали дом досконально. За тридцать лет успели изучить каждый его дюйм. Но мысль об их причастности показалась Фрэнсис настолько невероятной, что она улыбнулась, не заметив нервного взгляда, брошенного Дэвидом на Филлиду.

Лукар был доволен эффектом, который возымели его слова. Он откинулся на спинку кресла Мейрика и скрестил свои пухлые ноги.

– Полицию заинтересовал тот чернокожий мужчина, которого якобы видела одна из служанок, – произнес он. – Я не стал высказывать своего мнения по этому поводу, поскольку никто его не спрашивал. Хотя лично у меня гораздо больше любопытства вызвали другие мелкие детали… Песенка из мюзик-холла, например.

Он разглядывал их удивленные лица все с более возраставшим удовлетворением.

– Никого больше она не развлекла? Странно. Это популярный шлягер «Только мне эта девушка позволит себя поцеловать». Вам должен быть знаком текст. «Она – гордость Айдахо, но тебе нужно знать, попытайся за ней приударить хоть раз, и ты сразу поймешь: только мне эта девушка позволит себя поцеловать». Неужели никто не помнит? Тогда я попробую воспроизвести ее.

Лукар сложил губы трубочкой и принялся насвистывать простенькую мелодию. В его исполнении она звучала, конечно, получше, чем получилось бы у мальчишки-посыльного, но и он слегка перевирал мотив. Лукар вложил в нее определенную индивидуальность, и все равно прозвучала она немного монотонно.

– Господи! – воскликнула мисс Дорсет. – Это же тот свист по телефону!

– Действительно тот самый? – хором спросили Филлида и Габриэлла и сразу замолчали, словно ляпнули лишнее.

– Что это? Мне ни о чем таком не рассказывали, – тут же повернулся к ним Годольфин, и показалось, будто вся его злость исчезла, сменившись интересом к новой подробности дела, возможной улике.

– Зато вы уж точно узнали песенку, верно? – Лукар наблюдал за мисс Дорсет, склонив голову набок.

– Да. Я слышала ее… однажды, – мисс Дорсет ответила ему очень тихо. Она боялась и не могла скрыть этого. – Это было восемь месяцев назад… Или десять? К нам в офис позвонили и попросили к телефону мистера Мадригала. Голоса звонившего я не узнала. Но это был голос иностранца, причем какой-то немного сдавленный. Что-то в нем вызвало мое любопытство, и я не сразу положила телефонную трубку. Но услышала только вот это – мелодию насвистывали так же, как вы сделали минуту назад. Потом мистер Мадригал дал отбой. Вскоре он ушел и в тот день на работу больше не возвращался. После этого мистер Мадригал сильно изменился. Как подменили человека.