– Почему бы нет?.. – пожала плечами Ива.

– Ты давно была у них?

– На прошлой неделе.

– Они что-нибудь говорили – Данька или Ева?..

– Не помню.

– Значит, это просто газетная утка! – Прахов отшвырнул от себя газеты.

– А по-моему, правда, – подумав, вздохнула Ива. – Что-то такое они обсуждали, проскальзывали какие-то намеки… Я тогда не обратила внимания, но теперь, задним числом… Похоже, Толик, твой брат действительно решил отправиться в экспедицию. И он найдет золото.

– Нет, это невозможно! – застонал Толя, вскочил и принялся бегать по комнате взад-вперед.

– Я не понимаю, что тебя так бесит?

– Все, все меня бесит! Как ему везет, этому дураку, как его любят женщины, как он ловко рекламирует себя, без этой дешевой навязчивости, когда через полгода публичной жизни народ начинает ненавидеть своих кумиров, а этого – здрасте! – любит уже который год…

– Ты завидуешь ему, – печально вздохнула Ива.

– Я?.. Я ему завидую?!. Да, я ему завидую! – Прахов плюхнулся на диван рядом с Ивой, принялся дрожащими руками расстегивать на ней кофточку.

– Толя, не надо. – Она отстранила его. – Ты же знаешь, мы потом опять будем жалеть об этом.

Из Прахова точно весь воздух выпустили – он вдруг обмяк, откинувшись на спинку дивана, лицо его приняло унылое выражение.

– Ты бесишься из-за Евы. Что она принадлежит ему, а не тебе. А она, между прочим, даже не замечает, что ты из-за нее с ума сходишь! Как будто не считает тебя мужчиной…

– Перестань! И это говоришь мне ты – ты, которая однажды ночью прибежала ко мне в дом и, плача, стала жаловаться на Михайловского, который бросил тебя…

– Сам перестань!

Они замолчали, переводя дыхание и глядя в разные стороны.

– Ива… Это глупо, я понимаю… Но неужели ничего нельзя придумать?

– О чем ты? – холодно спросила она.

– Я о том, что неплохо бы поставить моего братца на место. Неплохо бы открыть Еве на него глаза… Ведь если он ничего не найдет в своей Сибири, она его бросит! Ева из тех, кто любит завоевателей, а неудачники ей не нужны!

– Она его не бросит.

– Бросит! – яростно возразил Прахов. – Я это точно знаю! А тебе – тебе разве не нужен Данька?.. Если Ева оставит его, он снова к тебе вернется. Ведь так?..

– И что ты предлагаешь? – совершенно буднично спросила Ива. Отчего бы не пофантазировать, в самом деле.

– Я предлагаю сорвать экспедицию. Сделать так, чтобы публика осталась разочарованной… Михайловский ни в коем случае не должен найти это дурацкое золото!

– Согласна. Но как это сделать?

– Ну, например, организовать свою кампанию в прессе, придумать заказные статьи…

– Ах, Толик, этим ты сделаешь еще большую рекламу Даниилу!

– Тогда можно подговорить кого-нибудь, чтобы Михайловского похитили, и…

– Толик, это бред! – сурово возразила Ива. – Даже в мыльных операх не используют таких дешевых трюков. Если уж придумывать, то обязательно что-то тонкое, изящное, красивое… Чтобы никто не пострадал, чтобы без криминала и посторонних лиц! Погоди… – Ива неожиданно увлеклась. – А что, если позвонить Мигунову?

– Кому? – уныло спросил Толик.

– Сергею Евграфовичу Мигунову, губернатору Байкальского края – я, кажется, упоминала о том, что он был знаком с моим покойным отцом, а его жена… Минутку! – На Иву снизошло озарение. Она еще пока окончательно не осознала, что именно следует придумать, но уже чувствовала, в каком направлении надо двигаться. – Действовать надо именно через жену Мигунова, как ее там – Елена Михайловна, Елена Дмитриевна… а, неважно! Я попрошу мать связаться с нею – они дружили когда-то и, возможно, до сих пор иногда перезваниваются, и поговорю с этой, как ее там… Якобы я хочу предупредить ее на правах давней знакомой.

– Не проще ли через самого Мигунова? – с сомнением спросил Толик.

– Не проще! Сергей Евграфович сейчас большой начальник, и просто так к нему не пробьешься… Станет он с нами разговаривать! А его жена, насколько я помню, дама очень суровая, и он у нее под каблуком. Помню, до смешного доходило… – засмеялась Ива.

– Это все лирика, дальше! – нетерпеливо подтолкнул ее Прахов. – Что именно ты предлагаешь?

– Надо действовать через жену Мигунова. Надо каким-то образом донести до нее мысль, что поиски Даниила не должны увенчаться успехом…

– Чушь! Ей очень даже выгодно, что у нее под носом откопают золото!

Ива задумалась.

– Вообще, ты прав… Погоди! А если сказать ей, что Даниил Михайловский отправился в эти края вовсе не за золотом, что история с золотом якобы лишь прикрытие для него, а что на самом деле он хочет написать разоблачительную книгу.

– Бред!

– Ничего не бред! Под Мигунова давно копают. Ты новости посмотри – то там отопительный сезон сорвали, то рабочим денег не выплатили, то с китайской диаспорой какие-то проблемы… А у Михайловского – имя. Его вся страна читает, и даже за рубежом его знают! Вон, недаром говорят, что им Нобелевский комитет заинтересовался…

– Бред, – упавшим голосом сказал Прахов.

– Ну, неважно… Словом, если Михайловский напишет что-нибудь нехорошее о Мигунове, то к нему все прислушаются. Если бы Солженицын написал разоблачительную книгу, к его словам бы прислушались?

– Так то Солженицын…

– А Михайловский чем хуже?.. И потом, не имеет значения – прислушаются или нет. Дело в другом – Мигунов должен испугаться визита Михайловского и быстренько выдворить его. Помешать экспедиции, словом.

– А если Мигунов убьет Даньку? – шепотом спросил Прахов. Ива даже не поняла, что в его глазах было больше – страха или надежды.

– Не убьет. Ты что, это ж такой резонанс вызовет! На подведомственной территории убили известного писателя… Мигунов подобной глупости не станет совершать! Все гораздо проще. Даниил приедет туда, а потом, несолоно хлебавши, уедет. Есть тысячи способов, чтобы испортить человеку настроение, разозлить его, заставить сомневаться в своем решении. Это уже задача местных властей… Даниил помыкается там и вернется. И вот тогда уже следует обратиться к журналистам, чтобы они на каждом углу кричали о несостоятельности Михайловского как историка. Да и обращаться не следует – они сами обо всем напишут. Им только дай повод скандал раздуть!

Прахов задумался.

– Знаешь, наверное, тебе действительно стоит связаться с женой Мигунова… Не уверен, что во всем этом будет хоть какой-то смысл, но попробовать можно, – наконец изрек он. Потом положил руку на колено Иве.

– Толик, нет! – Она скинула с себя его руку.

– Ты, наверное, считаешь меня ничтожеством и подлецом, – невесело произнес он. – Вот и Ева… Почему она меня не замечает?.. И ведь не факт, что она бросит Даньку, не факт, что она полюбит меня!