Я отчетливо понимал, что не хочу оставлять Эмму наедине с Ричардом, однако иного выхода не было. Дав себе обещание не задерживаться, поймал возницу, велев отвезти меня на центральную площадь. Наглец запросил тройную цену, а я не стал торговаться, потому как до него двое просто отказались меня везти без объяснения причин.

– Приехали! – заорал возница, когда площадь едва появилась в поле зрения. – Слазь, кому сказано! Дальше не поеду, затопчут к чертям!

Такого столпотворения на моей памяти и впрямь не случалось. Народ живой волной раскачивался, гудел, собравшись возле лобного места.

– Чего это они? – как можно естественнее спросил я, расплачиваясь с возницей.

– Королеву новую встречают, – бесхитростно ответил тот.

– Откуда королева, если у нас король?

– Ты с неба, что ли, свалился, приятель? – возница склонился ко мне, стараясь заглянуть под капюшон. – Нет у нас теперь короля. Все.

– Как это – все?

– Слушай, хочешь поболтать, плати еще одну цену. А не желаешь раскошеливаться, так иди и сам послушай, если, конечно, проберешься. Говорят, сегодня уже троих задавили. Новая королева раздает подарки, но мне моя шкура дороже, к тому же много кто сюда желает приехать, успеть бы с каждого содр… каждого отвезти. Все, проваливай, не мешай работать!

Голос королевского глашатая разносился над взволнованными горожанами отчетливо и громко, будто сам глашатай стоял совсем близко, а не казался размытой кляксой в центре площади. Меня недовольно толкнули в бок, но я лишь сильнее натянул капюшон на лицо, не поддавшись на провокацию.

– …чард Первый, – донеслось до меня, – проклят кочевой. Он сбежал, находясь под влиянием ее чар. Все написанные за последние дни законы отныне не имеют силы, потому как были изданы под колдовским воздействием.

Народ заулюлюкал, в воздух взлетели крепкие ругательства.

– Все полномочия по управлению королевством переданы законной невесте, лишь в силу ужасных стечений обстоятельств не успевшей стать супругой короля – Таисии Первой, которая скоро выступит с обращением к подданным, – продолжал надрывать горло глашатай. – Пока же каждый из вас может получить щедрое вознаграждение за поимку кочевой, проклявшей короля. Кто первый приведет ее в замок живой, может рассчитывать на…

Дальше я не слушал – в ушах зашумело, перед глазами поплыли разноцветные круги. Если бы Ричард не послушался и пришел сюда вместе со мной, толпа разорвала бы его в клочья, не став разбираться. За золотой любой из них продаст собственную мать, а уж околдованного правителя подавно. Уверен, никто не услышал слово «живой», и увидь они сейчас Эмму, до дворца донесли бы хорошо если одну ее голову. И плевать им, что самого Ричарда никто вернуть не требует. Эмма для них теперь хуже красной тряпки для быка.

– …лекарь, пособник кочевой, помогал подливать яды в питье короля. – Обрывок фразы влетел в череп, больно стукнувшись внутри.

Кто вообще способен поверить в подобный бред?

Как оказалось – все!

Толпа взревела пуще прежнего. На лобное место вышли еще две фигуры, в которых я смог распознать бывших дворцовых лекарей, уволенных Ричардом. Они подтвердили, что лично осмотрели короля и нашли у него признаки проклятья, насланного кочевой.

– Точно так же был убит прежний король! – добавил масла в огонь бывший королевский лекарь Бернард. – Кочевая околдовала не только принца, но и мэра Кэрлайла, ставшего ее пособником!

Пора уносить ноги. Наверняка и эти двое имеют на меня особый зуб, уверенные в том, что уволили их по моей вине.

Таис сумела обмануть всех!

Успешно манипулируя страхами и алчностью народа, она превратила каждого из них в свое оружие. Убить неугодного короля чужими руками – что может быть проще и гениальнее?!

Необходимо как можно скорее предупредить Эмму и Ричарда. Лишь бы до них не успели добраться ослепленные ненавистью и жаждой наживы горожане! Волновался я прежде всего за Эмму. Теперь можно было признаться себе в том, о чем думать не хотелось. Она завладела моими мыслями с самого первого дня нашего знакомства.

Еще там, в ледяной купальне…

Озябшая, настороженная, она вздрагивала от каждого моего прикосновения к ее коже. Интересно, подумала ли она тогда, что я способен воспользоваться своими возможностями и ее бесправием, чтобы причинить новую боль? Надеюсь, нет. Если я и перешагнул черту, то совсем немного. Меня прежде всего интересовало ее физическое состояние, а тот шрам у сердца до сих пор не дает покоя.

Интересно, что все-таки хотела сказать ее мать перед смертью? И в странном сне Хло опять же фигурировало сердце.

Думать об Эмме было одновременно приятно и мучительно больно: что-то тянуло в груди при любой мысли о ней, заставляло уже мое собственное сердце биться тревожно, неровно.

Неужели чары кочевых не такая уж и сказка? И на самом деле мои мечты и желания – не мои вовсе? Вдруг я и Ричард и в самом деле околдованы ею?

Да нет же, бред!

Возница никуда не уехал, будто специально дожидался моего возвращения. Цена на сей раз оказалась еще выше, но все, что я сказал ему:

– Не жалей лошадей, гони изо всех сил.

Эмма

Мне было не привыкать срываться с места, чтобы ехать куда-то, зачастую в саму неизвестность. А вот его величество нервничал, ему не понравилось рассказанное вернувшимся Кэрлайлом.

– Ты уверен? – спрашивал Ричард, пока хмурый лекарь перезапрягал лошадей в новую, менее приметную повозку, которую он смог выменять у владельца заведения. – Мало ли что болтают на площадях! Перескажи услышанное дословно.

Прозвучало как приказ, и я в который раз поразилась выдержке этого сильного мужчины. Он, не прекращая своего занятия, повторил слова глашатая. Ричард сник окончательно, будто надеялся на что-то другое и не получил желаемого.

– Ночевать придется в походных условиях, – устроившись на месте кучера, объявил Кэрлайл. – Эмма, как твоя нога?

– Немного лучше, спасибо, – тихо ответила я, непроизвольно коснувшись больного места. – Думаю, через пару дней смогу на нее наступать.

– Это вряд ли, хорошо бы через неделю. – Кэрлайл говорил тихо, но я все равно услышала. Спорить я не стала, ведь лекарю виднее.

Из города мы выехали почти свободно, народ носился по улицам как ошпаренный, стража едва успевала выдавать громкие окрики, а особо активных прикладывали древками оружия по загривкам. Мне очень не хватало присутствия рядом Кэрлайла, которого можно было взять за руку, списав все после на состояние шока. Странно, но даже мысли об этом меня немного успокоили.

Стражи искали троих преступников, один из которых еще вчера был их королем.

Страшно.

Украдкой посмотрев на Ричарда, я заметила, как напряжены его скулы, увидела влажный блеск в немигающем взгляде. Появилось желание положить ладошку на его сжатый кулак, произнести ободряющие слова. Вместо этого я лишь плотнее укуталась в шаль, вслушалась в умиротворяющий перезвон нашивок и сама не заметила, как начала дремать. Видимо, сказались напряжение прошедшей ночи и не менее нервное утро. Было немного стыдно, что я вот так запросто могу заснуть, когда веки смежились и посторонние звуки растворились в прозрачном тумане сна…