Стенки кареты давили, даже дышать становилось сложнее.

Уже на подъезде к дворцу мне невыносимо захотелось на воздух. Желание выскочить из кареты на ходу превратилось в навязчивую идею, бороться с которой становилось тем сложнее, чем ближе мы подъезжали к дому.

Карета остановилась, когда по моим ощущениям до дворца было еще довольно далеко. Я напрягся. Снаружи раздавались приглушенные голоса и, не ожидая ничего хорошего, я сделал Эмме знак молчать. Она сдержанно кивнула и сильнее вжалась в сидение. Кэрлайл осторожно приоткрыл дверцу, выглядывая наружу.

– Четверо, не считая кучера, но вряд ли тот с ними заодно, – доложил он, возвращаясь обратно.

– Разбойники? – переспросил я, переводя взгляд на Эмму. – Ничего не бойся и не выходи, жди нас здесь. Поняла?

– Почему я должна бояться?

– Просто не выходи, хорошо? Если что, сразу кричи, мы рядом.

– Там начальник стражи, – выдохнул Кэрлайл, как мне показалось, с облегчением.

– Тогда какого черта он творит? – Я, уже не опасаясь, покинул карету, вышел навстречу Кляусу и троим стражникам, где на меня тут же совсем недвусмысленно направили острия мечей.

Я даже не успел осознать ситуацию, когда вперед выступил Кляус. Он приближался, не опуская оружия.

Слишком дерзкий поступок.

Слишком уверенный…

Что это? Пьяный мятеж или государственный переворот?

– Сдавайтесь, ваше величество, и обещаю: никто не пострадает, – приказал он. Не просил, не уговаривал, а в прямом смысле приказывал. – Парни, проверьте карету, а этого держите на виду.

Этого?

Быстро же он лишил меня титула. Я потянулся за своим мечом, но трое стражей, так и не дошедших до кареты, быстро обезоружили меня. Лишив даже ножен.

Меч отбросили в сторону.

Лишь тогда Кляус мотнул им головой, приказывая идти исполнять приказ дальше, два бойца королевской стражи привели Кэрлайла и упирающуюся Эмму. Что они себе позволяют?

Лекарь шел спокойно, ни один мускул не дрогнул на его породистом лице. Девушка хромала, морщилась при каждом шаге, но не просила пощады, подталкиваемая в спину здоровенным детиной.

– У тебя есть всего один шанс объясниться, Кляус, дальше я слушать не стану. – Только боги знали, каких трудов мне стоило сохранять дипломатичный тон. – Советую хорошенько подумать, прежде чем отвечать. Я твой король, не забывай об этом.

– Нет больше короля, – издевательски рассмеялся тот, задрав подпорченное шрамами лицо к небу. – Я и раньше не собирался подчиняться сумасбродному мальчишке, возомнившему о себе больше, чем может вывезти, теперь же подавно не стану. Старый король умер, да здравствует новая королева!

– Да здравствует королева! – подхватили его слова эхом стражи.

Я украдкой огляделся по сторонам, оценивая обстановку и расположение бойцов.

Нас меньше, нет оружия – это минус.

Они пьяны – это плюс.

– Что за бред? – спросил я, заговаривая зубы Кляусу. – Что еще за королева?

– Таис Первая – наша единоправная властительница и госпожа, – гордо известил меня предатель.

– Ты что-то попутал, Кляус, – все еще спокойно рассуждал я, хотя в груди клокотал настоящий вулкан, – мы с Таис не поженились, она не может стать королевой.

– Времена меняются, Ричард, – дозволив себе страшную вольность, мужчина сделал на произнесении моего имени особый акцент, – а вместе с ними меняются и правила. Если тебе можно давать равные со всеми права кочевым, так почему твоему народу самому не выбирать себе правителя?

– А вы спросили у народа? – бросил я, вспоминая, что с пира прошла пара часов.

Кляус поморщился.

– Они плебеи, но все уже решено. Хах. Городским советом. На собрании.

Я потянулся, еще раз сосчитал стражей и решил дать Кляусу последний шанс:

– Просто пропусти мою карету, и я забуду произошедшее здесь.

– Вы не понимаете, ваше несбывшееся величество, – Кляус подошел так близко, что я почувствовал крепкий запах медовухи, – ничего уже не изменить. Вы – пустое место! Убить вас или оставить в живых лишь моя воля. Даже баба, которая сейчас назвалась королевой, имеет яйца крепче, чем ваши.

– Что тебе пообещали за предательство короны?

Умом я понимал: никакого городского собрания не было, не успели бы его провести за столь короткое время моего отсутствия, и сейчас Кляус блефовал. Но Таис! Как она могла?! Откуда в ней столько решимости и ненависти?! Поистине обманутая в собственных ожиданиях женщина способна на невероятные в своей чудовищности поступки.

Я все еще не мог поверить, что она пошла на такой шаг, но и сомнений не оставалось.

– Предательство? – Кляус буквально выплюнул мне в лицо эти слова. Он явно наслаждался своим новым положением, упивался им. – Твой отец несколько раз успел перевернуться в могиле после того, как ты со всеми почестями разместил во дворце проклятую кочевую. Каково кувыркаться в постели с грязной оборванкой, а, ваше величество? Легко ли делиться ею с лекарем?

Мой кулак впечатался в челюсть Кляуса с противным хрустом, будто разрубили кочан капусты.

– Ах ты, щенок! – Не ожидавший ничего подобного от сумасбродного мальчишки Кляус бросился в атаку, но я успел увернуться.

Грузная туша стражника по инерции пробежала вперед. Он споткнулся и пропахал носом землю, уткнувшись лбом в башмаки Эммы.

Державший девушку стражник отступил, увлекая ее за собой, не догадываясь или намеренно не замечая, какую боль причиняет бедняжке каждый шаг.

Когда Кляус смог подняться, я не сомневался, что он решит выместить злобу на ком-то, кто слабее.

На Эмме!

Действовать приходилось быстро, полагаясь больше на удачу, нежели на боевые навыки.

Я был безоружен.

Кэрлайл стоял чуть в стороне и для его нынешнего положения выглядел вполне спокойно, если не сказать расслабленно, насколько такое вообще возможно с прижатым к горлу лезвием короткого клинка. Клинок сжимала заметно подрагивающая рука совсем зеленого новобранца. Наверняка сынок какого-то мелкого вельможи, пытающийся таким способом прыгнуть выше головы. С таким могут возникнуть проблемы. В своей слепой вере и преданности начальству он может больно укусить, не страшась за собственную шкуру.

Я набросился на Кляуса сзади, совсем неподобающе для мужчины и тем более короля, но иногда выбор делают за нас и приходится подчиняться, не размениваясь на мысли о благородстве.

Кляус явно не ожидал подвоха, его тело оказалось податливым; во всяком случае, в первые секунды никакого сопротивления я не ощутил и поэтому не сразу понял, почему вдруг потемнело перед глазами и стало катастрофически не хватать воздуха. Он ударил меня под ребра рукоятью меча. Мышцы отозвались острой болью, колени ослабли.