Анжелика еще не успела набрать полную грудь воздуха, когдаЖидков влез и быстро спросил вместо нее:

— Что было в той записке, которую нашли рядом с теломмоего дяди Макара?

Анжеликина челюсть клацнула, а ее глаза сверкнулибешенством. Однако блюдце принялось носиться по листу бумаги. Чьи-то руки едване соскочили с него и догнали уже на ходу. Лариса про себя складывала из буквслова. Через некоторое время все стало ясно. На вопрос: «Что было в тойзаписке?» неведомый ТРСТР ответил:

— ПОМНИ ПРОШЛОЕ.

Лариса посмотрела на Жидкова, а Жидков посмотрел на нее. Вглазах обоих отражался один и тот же вопрос. И тут раздался скрипучий голосФаины:

— Моего мужа убили? Ответь нам, кто бы ты ни был.

— ТРСТР, — подсказал Шубин. — Ответь нам,ТРСТР. Ее мужа убили?

Все замерли и стали ждать, что будет. Блюдце неохотнопоехало влево.

— ДА.

Лариса включила все свои ощущения, пытаясь сообразить, чьимицеленаправленными усилиями может двигаться блюдце. Только ничего у нее невышло. Посудина перемещалась, но подталкивал ли ее кто-нибудь, понять былосовершенно невозможно.

— Угрожает ли опасность, кому-нибудь еще в этомдоме? — нараспев спросила Анжелика.

Ответ последовал скорый и неприятный:

— ДА.

Наступила тишина, только где-то далеко громыхала настоящаялетняя гроза, обогнувшая Рощицы стороной.

— Кто-то из нас умрет? — неожиданно для всехспросил Уманский, глядя в самый центр блюдца.

— ДА.

— Спрашивать — кто? — шепотом поинтересоваласьАнжелика и посмотрела на Фаину.

Вместо того чтобы кивнуть, та сама задала вопрос:

— Кто умрет?

— ТЫ.

— Глупости, — неожиданно для всех вскричала Фаинаи, встав, отбросила от себя стул, так что тот покатился по полу.

— Мама, не делай этого! — ахнула Анжелика. —Мы должны отпустить духа, иначе он не сможет уйти обратно. Мы должны…

— Ерунда! — гаркнула Фаина и, подойдя к двери, сразмаху стукнула по выключателю. — Дух, пошел к черту!

От яркого света все начали жмуриться и закрываться руками.Жидков, сильно подув, загасил по очереди все свечи, и от них пошел вверхотвратительный черный дым. Лариса никогда не видела, чтобы обычные свечи впрозрачных стаканчиках так чадили.

— Что ты наделала? — простонала Анжелика вследматери. — Теперь этот дух будет гулять тут, среди нас! Он может причинитьмного вреда…

— Какой такой дух? — спросила та, необорачиваясь. — Даже неясно, что это тут было. Наверняка кто-то глупопошутил. Надеюсь, что не ты.

Самое сильное и негативное впечатление прерываниеспиритического сеанса произвело на Маргариту.

— Боже мой! — причитала она, семеня вслед за сыноми Ларисой по коридору. — Как же она могла?! Это ведь так опасно! Ячувствую, все кончится плохо. Мы даже не спросили у духа, сколько людей в этомдоме умрет. Вдруг не один? Вдруг несколько?

— Мама, не волнуйся, тебе ничто не грозит, —утешил ее непробиваемый Жидков.

Они поднялись на второй этаж и как раз проходили мимодетских комнат. Первая — Ванина, вторая — Артема. Там было тихо.

— Дети спят, — понизила голос Маргарита, а Жидковтотчас возразил:

— Ну да! Заснешь с пустым брюхом. Наверняка лежат,кулаки грызут.

Лариса пришла в ужас. Как это так? В доме два голодныхребенка, а взрослые, все как один, спокойненько занимаются своими делами.Конечно, у бедняжек нет ни печенья, ни шоколадок, чтобы заглушить голод.Капитолина походила на женщину, способную проверять тумбочки и карманы. Крометого, сомнительно, чтобы Анжелика давала своему сыну деньги на мелкие расходы.

— Нормальная мать, — тихо сказала она, —заботясь о здоровье ребенка, приносит ему на ночь кефир или простоквашу.

— Так это нормальная, — хмыкнул Жидков. — Тыже видела мою кузину.

— Но ведь ты опекун.

— Опять! — рассердился он. — Если ты задумаламеня разжалобить, то совершенно напрасно.

К огромной Ларисиной радости, нерадивый опекун зевал. Причемс такой страстью, с таким удовольствием, что показывал глотку до самых гланд.При этом становился до смешного похож на ревущего осла. Надо дождаться, пока онуснет, прокрасться на кухню, взять что-нибудь из еды и сунуть детям. Интересно,если ее поймают возле холодильника, будет показательный суд и смерть черезповешение? Или ее четвертуют без суда и следствия?

В конце концов, она может все свалить на «жениха». Скажет,что в нем взыграли опекунские чувства. И пусть попробует отрицать.

Жидков с невероятным проворством совершил вечерний туалет,забрался под одеяло и свернулся калачиком. Лариса дождалась, пока выровняетсяего дыхание, выключила свет и открыла окно. Дождь кончился, но толстые идлинные капли, похожие на насытившихся пиявок, все еще ползли по фасаду дома итрепыхались на подоконнике. Из сада дохнуло на нее такой свежестью, чтозахватило дух. Небо оказалось низким и пышным, верхушки деревьев были воткнутыв него, словно булавки в ватную подушечку.

«Выжду немного и отправлюсь на кухню за добычей», —решила Лариса и опустила веки. Перед глазами немедленно встал Уманский со своейсуперкороткой стрижкой, которая делала его голову колючей даже на взгляд.

Ей хотелось обсудить с Жидковым результаты спиритическогосеанса, но это дело пришлось отложить на завтра. Она и то удивлялась, как долгона этого типа действует снотворное. Наверное, для быстроты усыпления ему нужнодве таблетки — все-таки это здоровый мужик, а не хилая барышня.

Тем временем выспавшегося после обеда Шубина распираложелание что-нибудь сделать для человечества. Единственное, что он умел хорошо, —это печь торты и уничтожать грибы. Печь ночью торт, да еще на чужой кухне,показалось ему делом небезопасным, и он отправился искать прошлогодние соленья.Однако умная Зоя перепрятала грибочки в другое место, и вылазка оказаласьнапрасной. Шубин расстроился и уже собрался было вернуться обратно, когдауслышал, что в его сторону движется кто-то большой и грузный.

Он мгновенно принял решение — выключил свет и нырнул подстол. Через минуту свет вспыхнул снова, и в поле зрения разведчика-любителяоказались крепкие ноги Вольдемара, вставленные в массажные тапки с пупырышками.Насвистывая, наглый тип принялся выгребать из холодильника какие-то плошечки ичашечки и расставлять их на подносе. Шубин чуть-чуть приподнял скатерть иувидел — о, ужас! — мисочку маринованных опят, заправленных прозрачными отмасла луковыми колечками и бусинками черного перца. Вольдемар намеревалсяунести поднос к себе и пожрать все до последнего кусочка.