— Бибизьян, ваше высочество. Бибизьян-Капуцин. — С совершенно серьезной мордой подсказал я.

— Прелестно, конечно же Бибизян! Уж даже не знаю, как вас благодарить, Жан.

— Я ваш покорный слуга, ваше высочество! — я склонился в поклоне.

После чего передал дюшесе письма от Феба и ретировался со своими ближниками, оставив дам наедине.

Ну-с, глянем, как тут гуляют на ентом машкераде…

А гуляли с размахом. На нескольких сооружённых площадках и прямо среди народу кривлялись шуты и фигляры. Заунывно подвывали отдельные ваганты и сразу три оркестра, создавая между собой дикую какофонию, правда не громкую. Государи пока не изволили сделать свой выход, поэтому действо еще не началось, и гости просто фланировали по залу, бросая алчные взгляды на шикарно накрытые столы в соседнем помещении. Но пожрать пока еще никого не пускали.

фигляры — бродячие актеры.

ваганты — поэты и музыканты.

— Ну что, господа, — я обернулся к Логану и де Брасье. — Вперед, развейтесь хорошенько. Но не забывайте, что у вас сегодня еще поединки. Хмельное жрать в меру и пуза свои не набивайте. И ради Господа нашего, не заводите ссоры. Вот ей-ей, урежу жалованье.

— Не извольте сомневаться! — с готовностью заверили верзилы и потопали в народ.

— Дамуазо, вы при мне… — я тоже двинул к гостям, вежливо раскланиваясь с встречными дамами.

Маска на морде надежно скрывала личность, поэтому никто графа де Грааве, сеньора де Молена и тем более Арманьяка, во мне не узнавал. Что правда не спасло меня от множества неприязненных взглядов — на фоне большинства гостей, я смотрелся и вовсе сказочным принцем. Лишь очень немногие из них были одеты в полные маскарадные костюмы, остальные ограничились только масками и фантазийными головными уборами. Сляпанные явно кустарным способом.

Углядел своего старого знакомца, графа Генгама и подошел к нему.

— Ваше сиятельство… — я поклонился и приоткрыл маску.

— Ваше сиятельство… — седовласый старик исполнил полупоклон. — Я знал, что вы появились при дворе и все гадал, как будете выглядеть. Ожидал нечто великолепное и не ошибся. Отличный наряд. Что-то сарацинское?

— Упаси Господь! Наряд тартарийского сатрапа.

— Ну да, я сразу узнал. Сабля прекрасная, но такой трудно колоть. Разве что только с коня. Кстати, хорошо, что вы вооружены.

— Вы чем-то озабочены, Жиль?

Камергер не стал отказываться и нахмурившись сообщил:

— Озабочен, Жан, еще и как озабочен! Тут слишком много Пентьевров. Очень много. Они притащили с собой почти всех вассалов и сторонников. Даже тех, которых на порог зазорно пускать. Я выражал государю свои сомнения, но он не прислушался к ним. Наших все равно больше, но боюсь без эксцессов не обойтись.

— Да, конт, боюсь вы правы… — я согласно кивнул.

Вечер резко перестал быть томным. Соперничество дома де Дре, к которому принадлежит нынешняя правящая династия и оппозиционного дома де Пентьевр, пронизывает всю историю Бретани. И это соперничество совсем нешуточное, оно балансирует на грани настоящей гражданской войны. Которая, буде случится, сильно помешает в наших задумках против Паука. Франциску просто станет не до войны с франками.

Кстати, в одно из своих появлений в Бретани, я сильно подгадил Пентьеврам, сорвав сделку по признаю французским королем их притязаний на трон. Тот случай вроде обошелся без огласки, но черт его знает, так что надо быть настороже.

Мы еще немного поговорили с камергером, после чего бретонские государи наконец изволили сделать выход.

О дюшесе я уже говорил, а дюк тоже выглядел не менее великолепно и изображал собой римского военачальника, кабы не самого Цезаря. В настоящих золоченых доспехах того времени, шлеме с плюмажем и даже при коротком римском мече и копье, он выглядел совершенно великолепно. И ничуть не постарел с нашей последней встречи.

А еще, к своей вящей досаде, я заметил при нем герцога Луи Орлеанского.

Так-то парень приятный, даже не особенно чванливый, я с ним неоднократно общался, правда мимолетно, но он, черт побери…

Но тут надо начать издалека. Сам-то я про него знал только то, кем он являлся в настоящий момент, но Фебус успел провести исторический экскурс.

Итак, в свое время, в реальной истории, дюк Орлеанский станет королем Франции. Очень неплохим королем, надо сказать, правда не таким хорошим как Всемирный Паук. Да, черт побери, я ненавижу этого мудака, но все-таки не могу не отдать ему должное.

Но в настоящий момент, Луи только женат на его дочери, по слухам, ужасной дурнушке, к тому же бесплодной, и в диких контрах со своим тестем.

Так вот, в наших интересах, чтобы и в этой реальности Луи стал королем франков. Но тут есть несколько моментов.

Во-первых, нехрен ему знать наши доскональные планы, ибо получит он Францию сильно урезанной по землям. И черт его знает, как на это среагирует. Минус мои владения, немалые, между прочим, минус здоровенный кусок Нормандии, которую отхватит бретонская корона, минус земли, которые отойдут Фебусу, минус Франш-Конте и Артуа, предназначенные Максимилиану. Тут любой здравомыслящий претендент на трон возмутится. А Луи умен — этого у него не отнимешь.

А еще, дюк Орлеан, претендует на Анну, дочь Франциска Бретонского, после того как избавится от ненавистной ему дщери Паука. А я как раз прибыл для того, чтобы предварительно засватать ее за Максимилиана Бургундского.

Н-да… принесла нелегкая. Но будем что-то решать.

Пока я размышлял, государь торжественно объявил мероприятие открытым. И народ тут же бросился жрать. Толкаясь и ссорясь за места за столом. Тут как раз и проявились опасения гранд-камергера. Вспыхнуло несколько стычек, правда вовремя погашенных — отлично сработали гвардейцы и дворцовые протокольные службы. Н-да… чем-то нехорошим это все-таки закончится. Странно, что Франциск не озаботился, парень то он предусмотрительный. Если… если это не было задумано заранее. Но посмотрим.

Своим местом за я удовлетворился полностью — меня с Федорой усадили в непосредственной близости от Франциска, рядом с графом де Вертю и его женой. Полненькой миловидной дамой, правда почему-то жутко всего стесняющейся. Логана и де Брасье определили тоже вполне пристойно, не в самый конец стола, куда сослали почти всех Пентьевров.

Я поглазел по сторонам, перекинулся словечком с бастардом и принялся набивать желудок — как уже говорил, при бретонском дворе всегда кормят выше всех похвал.

Начал с перепелов и куропаток, продолжил фаршированными гречишными аналогами блинов, а потом сосредоточился на разных морских гадах.

Едва утолил первый голод, как за спиной вырос один из пажей Франциска. После чего меня оперативно препроводили на встречу с дюком.

— Ваше сиятельство… — приветливо бросил Франциск, входя в небольшой кабинет. — Мы рады вас видеть.