Мэши перекинула ногу через седло и глянула вниз.

Долго примерялась — куда встать и за что ухватиться. Долго косилась на огромную морду машины, боясь, как бы дракон не обжег дымом или огнем. Люк, глядя на нее, усмехался и качал головой.

Сам он направился в дальний конец норы, а Енси зажег небольшой светильник на хвосте. Красноватый свет еле освещал темные углы и ровный большой свод из гладкого камня.

Оказалось, что Люк прятал тут контейнеры, украденные в одном из Городов. На их боках слабо поблескивали ярлычки, обозначающие, что внутри зерновые культуры. Другими словами, живое зерно внутри, еще не смолотое в муку. Ничего себе добыча — несколько здоровенных контейнеров!

Вот пускай сами их и грузят, воришки поганые!

Оказавшись наконец на ногах, Мэши размялась, прошлась, разглядывая стены. Интересно, что это за пещера? Неужели развалины, оставшиеся с прошлой войны?

Пахло сыростью и землей, на полу валялись обломки каменных плит и какие-то обрезки закругленных железок. И вдруг Мэши заметила странную полосу, проходившую по стене параллельно полу. Блестящую, с голубоватыми отсветами. Выпуклую и гладкую на вид. Точно такую, как они с отцом видели в разбитой машине совсем недавно. Мэши дотронулась до нее, отдернула руку и удивленно проговорила:

— Это Живой металл, и на нем надпись: «Хранилище Всадников открывает Третий Ключ. В случае тревоги Третий Ключ откроет»… Ну, видимо, это значит, что в случае тревоги и когда угрожает опасность. Тут последний знак означает «опасность».

— Ты знаешь все знаки? — тут же подскочил Жак.

— Конечно. Только последнее предложение тут не имеет смысла. Вот это, — Мэши ткнула пальцем, — знак, обозначающий змею. А если он стоит вместе с этим знаком, — она ткнула в следующий, — то получается другое слово, которое значит «сильная опасность». «Смертельная опасность» — вот что значат эти два знака вместе. То есть получается, Третий Ключ в случае тревоги откроет «смертельную опасность». Что-то в этом роде. Странно.

— Жак, помоги мне! — крикнул из глубины пещеры Люк. — Нечего там пялиться на всякую ерунду.

Жак нехотя двинулся с места и вернулся помогать брату. Мэши прошла чуть дальше в темноту и увидела еще одну надпись. Без труда прочла, что это вход в Хранилище Всадников, но открыть смогут только те, у кого есть Третий Ключ. И стрелки, указывающие на кнопку. И дверь рядом с кнопкой.

— Вот оно, Хранилище Всадников, — тихо произнесла Мэши и нажала на отливающий синим квадрат.

Запоздало крикнул Люк, чтобы она не смела трогать. И посыпались струйки земли в самом углу, в полном мраке. Именно в тот угол ушла открывшаяся дверь. Мэши вытянула из рюкзака леку, включила, и тот, засвистев, нырнул внутрь и активировал светильничек на своей голове.

«Третий Ключ держать наготове. Смертельную опасность включает кодовое слово. Только при угрозе нападения», — слова, которые показывала полоска Живого металла у косяка белой широкой двери, прочитались легко.

А рядом с этой дверью лежали останки людей, в доспехах, с оружием. Черепа, ребра, руки и много чего еще. И по этим останкам ползали ленивые черви зимонааки.

Хвала Настоящей Матери — контейнеры с зерновыми были целы и невредимы. Едва огонек Енси выхватил их из мрака, Дюк испытал настоящее облегчение. Кажется, он выпутается с достоинством и из этой передряги.

Мальчики нашлись, и Ник сейчас, наверное, уплетает жареное мясо у домашнего очага. А этой же ночью или завтра утром, на худой конец, у них будут лепешки из муккоки и каша из нишуи. Люк осторожно провел ладонью по крышке верхнего контейнера, смахивая пыль, поднял его и перетащил на Енси. Тщательно установил и закрепил с помощью железных скоб и кожаных ремней.

Один контейнер на месте. Дракону придется тяжело, и это, пожалуй, замедлит полет. Но работа того стоит.

Люк победно улыбнулся и направился к другому контейнеру. Краем глаза он наблюдал за светловолосой девчонкой. Она была напряженной, настороженной и немногословной. И смешно боялась Енси: пятилась, ойкала и бледнела, стоило только дракону глянуть в ее сторону.

Но на спину к нему забралась, не сдрейфила. А во время полета так и вовсе расслабилась, расправила плечи и время от времени восхищенно приговаривала: «ничего себе» и «сдохнуть можно». Видимо, летать ей понравилось.

Люк, честно говоря, вовсе не ожидал от нее такой прыти. Думал, что сейчас разноется, затрясется, а наверху еще и наблюет на шею Енси от страха. Потому сажал ее в седло с большой неохотой.

А поди ж ты, девчонка оказалась боевой и настырной. Она хотела попасть к отцу, беспокоилась о нем и легко преодолела свой страх. Люк даже зауважал ее, самую малость.

Он был уверен, что старейшины клана не одобрят незваных гостей. Еще ни один Городской не бывал в Камлюках. Священные пески родного края тщательно оберегались, путь к ним хранили в тайне. Это было еще одним правилом, еще одним заветом, оставленным Ким-Киганом. Никто из посторонних, не принадлежащих племенам Всадников, не должен знать дорогу к Храму Живого металла. Источник жизни драконов должен был оставаться тайной для остального рода человеческого. Потому чужак в клане — это нарушение правил.

Но, с другой стороны, правило трапезы тоже считалось священным, его знали даже малые дети. Потому что это правило оставил Ким-Киган и пояснил, что вражду можно прекратить, разделив с врагом свою пищу. Что и сделал странный Городской.

Люк так и не решил — хорошо это или плохо. С одной стороны, его братья обязаны жизнью светловолосым, а с другой — это добавляло новых забот, от которых не становилось ни легче, ни проще.

Мать Люка тоже вовсе не радостью исполнилась, когда увидела, кого доставил ее сын.

— С каких это пор ты стал привозить в дом раненых врагов? — спросила она тогда, вытирая руки о кусок ткани, заменяющий полотенце, и выходя из-под навеса над кухонным очагом.

— Теперь он не враг, ма, — ответил ей Люк.

— А кто же?

— Он вроде как друг через трапезу. Хамур его задуй…

— Не поминай Хамура, сын. Ветер пустыни может явиться на зов, а нам только песчаной бури тут не хватает. Хвала Настоящей Матери, что ты жив и мальчики живы. Я позабочусь об этом человеке, раз он разделил трапезу с моими сыновьями. Не волнуйся. Лети за Жаком и продуктами, и пусть Настоящая Мать хранит тебя в полете, сын мой.

Люк тогда поклонился и побежал к дракону. Женщины, как правило, во всем соглашаются с мужчинами, и сейчас это было как нельзя на руку.

Послушания Люк ожидал и от этой светловолосой девчонки, поэтому спохватился слишком поздно, когда дверь в Хранилище уже скрипела, двигаясь в пазах.