class="p1">– Вы не спросили её, зачем она вышла за вас замуж?

– Спросил, – уныло признался он.

– И что же?

– Поля сказала, что один раз замуж надо сходить по-любому. И потом ей хотелось пожить в тепле и холе.

– Без забот и хлопот… – обронила Мирослава.

Он кивнул.

– После этого вы решили расстаться?

Павлов облизнул губы и проговорил:

– Нет, сначала я как последний дурак пытался убедить её измениться. Объяснял ей, что её поведение ненормально.

– А она?

– Сначала смеялась. А потом призналась, что сама давно знает об этом. Но ей так нравится и менять в себе она ничего не хочет. – Давид Робертович снова тяжело вздохнул: – Вот тогда я и понял, что поделать ничего нельзя. Мы развелись. Я оставил ей квартиру и стал помогать деньгами.

Мирослава не стала спрашивать его, как долго он собирается заниматься благотворительностью. В конце концов, это не её дело, вместо этого она спросила:

– А когда вы жили вместе, Снежана часто навещала тётку?

– Обычно она приходила, когда меня не было дома. Но однажды я на неделю их обеих возил на море.

– Вы жили в одном номере?

– Нет, зачем же! Снежана жила отдельно.

– Но с утра до вечера вы были вместе?

– Да, гуляли, купались, развлекались. Правда, на одни сутки мне пришлось отлучиться по делам.

– И вернувшись, вы застали Снежану в вашем номере?

– Да, девочки пили чай. Если же вас интересует, не копировала ли Снежана поведения тётки, то ничего подобного я не замечал. Хотя вела она себя гордо.

– Почему вы так решили?

Он замялся, но потом ответил:

– Задирала нос перед другими, например, на официантов, горничных и вовсе свысока смотрела. Я один раз даже не выдержал и сделал ей замечание.

– А она?

– Промолчала.

– Ну ладно, спасибо, мне пора! – сказала детектив.

– То есть как это пора?! – неожиданно возмутился Павлов.

Мирослава взглянула на него с удивлением.

– Лика ждёт, что мы все вместе будем пить чай! – объяснил он. – А вы говорите, что вам пора! Она же расстроится! – голос Давида Робертовича стал просительным.

– А вы не хотите её расстраивать? – улыбнулась Мирослава.

– Конечно нет! – искренне заверил он.

И она поверила ему.

– Ну что ж, идёмте чаёвничать, – согласилась детектив.

– Спасибо! – горячо поблагодарил её Давид Робертович.

* * *

Когда Мирослава вернулась домой, на крыльце её ждал подпрыгивающий от нетерпения Шура.

– А где остальные? – спросила она.

– У Мориса что-то там вкусное в духовке, он не может отойти.

– А Дон?

– Он тоже там.

– Почему же ты не с ними?

– Потому, что моё пребывание там таит угрозу моему здоровью! – сердито выдохнул Наполеонов.

– В смысле?

– В смысле, что я истеку слюной и у меня наступит обезвоживание! Неужели сама не могла сообразить?!

– Прости, нет, – рассмеялась она.

Шура уселся на ступеньку и похлопал рядом с собой:

– Сядь.

Мирослава присела.

– Нам удалось найти детектива, которого нанял Дарский, чтобы выяснить, кто же слал ему угрозы.

– О!

– О, да не о, – вздохнул Шура.

– Что такое?

– Детектив выпытал у алкаша, кто попросил его купить телефон и симку.

– И кто же!

– Такой же алкаш!

– То есть?!

– Они пили с этим мужиком вместе и тот дал ему денег и отправил в магазин.

– А сам?

– А сам ждал его в скверике с бутылкой и деньгами.

– Ничего не понимаю… Вам он говорил, что его просила старуха.

– Говорил. То ли сознательно врал, то ли у него крыша поехала после очередного возлияния.

– Подозреваю, что правду он сказал детективу.

– Я тоже к этому склоняюсь, – мрачно согласился Наполеонов.

– Скорее всего, настоящий наниматель решил подстраховаться. Детектив нашёл второго алкаша?

– Нашёл. Говорит, что набегался за ним по всему городу, как легавый пёс!

– И что же он сказал?

– Сказал, что его нанял немой парень.

– Немой?

– Ну да, он объяснялся жестами, то, что ему надо, написал и дал деньги.

– А записка?

– Какая записка?

– Ты же сказал, что он написал.

– Да, но в руки алкашу бумажку не давал.

– Как он выглядел?

– Выглядел он больным!

– То есть?

– На нём был шарф, который закрывал рот и нос, он часто кашлял.

– А глаза? Лоб? Волосы?

– На голове надвинутая до бровей шапочка. На глазах очки.

– Понятно… Алкаша, конечно, это не насторожило?

– Естественно, что нет, – хмыкнул грустно Наполеонов.

– А почему он решил, что это парень? – неожиданно спросила Мирослава.

Наполеонов вытаращил на неё глаза, потом быстро поморгал и ответил:

– Он был одет в мужскую одежду.

– Сейчас и женщины так одеваются…

– Согласен, но алкаш не заметил округлостей!

– Чего он не заметил?!

– Округлостей! – Шура нарисовал в воздухе силуэт.

– Что ещё было на нём надето, он помнит?

– Помнит шапочку, шарф, куртку, брюки, ботинки.

– О том, был ли трезвым алкаш, я вообще не спрашиваю.

– И правильно делаешь.

– Но, что меня напрягает, ты сказал, что незнакомец дал ему деньги и велел купить телефон, но не самому, а выступить посредником. Он ведь сильно рисковал! Алкаш мог просто взять деньги и испариться!

– Мог, но заказчик написал, что заплатит вдвое больше, если он принесёт телефон в это же место на следующий вечер.

– Оба раза они встречались вечером?

– Да.

– Из описанной ситуации я делаю вывод, что заказчик был неопытным человеком, это раз.

– А два?

– А два в том, что он вполне мог быть женщиной, именно поэтому он притворился немым, чтобы его не выдал голос.

– Ну и кто это мог быть?

– Не знаю.

– Например, брошенная Дарским любовница!

– У него не было любовниц.

– Так думают жена и знакомые.

– Жаль, что мы не можем установить точно дни, в которые алкаш общался с заказчиком… – задумчиво проговорила Мирослава.

– Почему же не можем, – ухмыльнулся Шура.

– Ты хочешь сказать…

– Хочу сказать, что ты невысокого мнения о своих коллегах.

– Детективу удалось добиться от алкаша точных дат? – не поверила Мирослава.

– Удалось! Помог случай. Напротив забегаловки, где они встречались, находится оптика.

– И что?

– А то, что над вывеской оптики постоянно бегущей строкой идёт число, месяц и температура воздуха. И на наше счастье, алкаш очень интересовался температурой воздуха, а число запоминал попутно.

– У него что, такая замечательная память?

– Представь себе! Детектив тоже усомнился и спросил его о погоде на другие дни посещения забегаловки. Так тот так отрапортовал, что только от зубов отлетало.

– Он мог придумать…

– Детектив всё записал и проверил!

– Замечательно! Теперь осталось узнать, где находилась Снежана Дарская в эти вечера.

– И что ты прицепилась к безутешной вдове? – невинно поинтересовался Шура.

– Просто я считаю, что узнать об этом следует. Почему бы тебе не навестить её завтра утром и не узнать, где она была в эти числа.

– Обижаешь, – вздохнул Шура.

– Что ещё не так?!

– Уже проверили!

– И где же она была?

– В один вечер дома, и это подтверждают многие.

– Обслуга?

– Нет, у них в этот вечер были гости.

– Понятно… – разочарованно протянула Мирослава, – а во второй вечер.

– Они с Артуром Владимировичем были на балете.

– Но Дарский этого подтвердить не может!

– Дарский не может, но с ними были ещё две супружеские пары, и они подтверждают.

Мирослава приуныла, и Шура, толкнув её локтем в бок, весело сказал:

– Ох, не нравится тебе Снежана Эдуардовна, а какая красавица! – Он многозначительно посмотрел на неё и прищёлкнул языком.

– Шура, тебя сразу придушить или ты желаешь помучиться? – спросила она, оглядывая его с головы до ног.

– Э, нет! – Он быстро вскочил. – Руки прочь от гения отечественного сыска! Я желаю жить долго и счастливо!

– Кто тут желает жить долго и счастливо? – спросил появившийся Морис.

– Да, Шура, кто же ещё! – досадливо ответила Мирослава.

– Видишь?! – обратился к Миндаугасу Наполеонов. – Я поделился с ней информацией, а она в благодарность за это грозится придушить меня!

– Нехорошо это, – согласился Морис.

– Защитник нашёлся, – обронила Мирослава, поднимаясь с крыльца.

– Нас много! Всех не передушишь! – выкрикнул Шура из-за плеча Мориса.

– Она, наверное, хотела от радости задушить тебя в объятиях, но не совсем, а только немного, – попытался утешить Шуру Миндаугас. – Просто высказалась в переносном смысле.

– Миротворец ты наш! – в один голос воскликнули Мирослава и Шура.

– Да ну