— Я буду спать с Энди.

— Ты можешь спать и здесь, — натянуто улыбнулсяон. — Я не так уж опасен. Вот увидишь.

Они вдруг улыбнулись оба. Ну, вот их взаимоотношения и дошлидо такого грустного этапа, когда приходится решать, кто где будет спать и стоитли ему уезжать из дома. Ей снова показалось, что это какое-то безумие.

Лежа на узкой кровати в комнате сына, она сжимала Энди вобъятиях и беззвучно плакала, пока слезы не затекли ей в ухо, а подушка вся непромокла. Было о чем плакать — она в одночасье лишилась так многого. А сколькоей еще предстоит вынести! Сможет ли она?!

Утром, увидев рядом мать, Энди был удивлен, но не задал ейникаких вопросов. Он встал и оделся, а Пейдж тем временем приготовила завтракна троих. Мальчик не вспоминал о своем ночном кошмаре, но, когда она везла егов школу, он был какой-то заторможенный. Брэд сказал, что заедет в госпитальутром. Она ответила, что бумаги нужно подписать в четверть девятого и онанепременно будет в госпитале к этому времени. В десять все должно быть готово коперации, так что Брэду нужно успеть к этому часу.

В коридоре около палаты интенсивной терапии Пейджвстретилась с главным нейрохирургом. За ночь положение не улучшилось, так чтоПейдж подписала все бумаги, а потом отправилась к дочери. Алисой по-прежнемулежала в коме, все аппараты работали как и раньше. В этот час посетителей,кроме нее, не было, и медсестры позволили ей посидеть одной — за состояниемАлисон они могли следить и по экранам мониторов, установленных на центральномпульте. Пейдж сидела рядом с дочерью, держа ее за руку и говоря с ней, время отвремени касаясь ее рукой и нежно целуя. В половине десятого Алисон увезли.

Почти вечность она сидела около палаты, ожидая, пока Алисонподготовят к операции — операции, в случае неудачи которой Алисон умрет. Отекувеличивался, и в конечном итоге возникшая патология могла оказатьсяустойчивой.

Доктор Хаммерман предупредил ее, что операция продлится отвосьми до десяти часов, ее будет делать та же бригада хирургов, которая делалаи первую. Пейдж не представляла, где ей взять силы, чтобы выдержать такоедолгое ожидание. Она не переживет, если ее дочь умрет.

Когда наконец приехал Брэд — он опоздал на полчаса, новсе-таки приехал, как обещал, — она была бледна как мел и дрожала отстраха.

— Что говорят врачи? — встревожился он.

— Ничего нового, — прошептала Пейдж. — Аллибыла такой милой, когда лежала в постели, и они пришли и забрали ее. Я пыталасьразбудить ее, но она не слышала меня. — У Пейдж на глазах выступили слезы,и она отвернулась. Ей не хотелось, чтобы Брэд видел ее плачущей.

Она больше не доверяла ему и боялась откровенности, котораяраньше была естественной. Ее мужа словно подменили. Как странно бывает, когдаблизкий человек становится чужим, как меняется все вокруг! Однако сейчас она небудет думать об этом.

День был долгим. Супруги Кларк сидели в приемной отделенияинтенсивной терапии на неудобных стульях, а вокруг сновали люди. Брэд и Пейджпочти не разговаривали. Брэд был выдержан и терпелив, словно считал своимдолгом обращаться с ней осторожно. Имя Алли они упоминали два-три раза — этобыло слишком больно.

Большей частью они сидели, погрузившись в свои мысли,избегая смотреть друг на друга или говорить.

Наконец в четыре часа дня, сказав дежурной сестре, где ихискать в случае необходимости, они пошли перекусить. Новостей по-прежнему небыло. По дороге они столкнулись с Тригви. Он осторожно спросил об Алисон,пожелал им удачи и отправился к Хлое. Через полчаса они вернулись в приемную.

Наконец в шесть пятнадцать, когда они окончательно извелисьот ожидания, в дверях появился доктор Хаммерман. У Пейдж не было сил поднятьсяна ноги.

— Как она? — бросился к врачу Брэд. Тот ободряющекивнул:

— Лучше, чем мы ожидали.

— А именно? — настаивал Брэд, а Пейдж сидела инапряженно вслушивалась. Она боялась, что если встанет, то не удержится наногах, поэтому так и осталась сидеть.

— А именно она выжила, и все жизненные показатели покаудовлетворительны. Правда, сначала она заставила нас поволноваться. Мы ослабиличерепное давление, насколько могли, все оказалось сложнее, чем мы предполагали.Однако сейчас я могу сказать определенно, что есть надежда на выздоровление.Теперь нужно отследить ее состояние. Необходимо, чтобы она находилась вабсолютном покое, поэтому мы ввели ей соответствующие транквилизаторы. Черезпару недель начнем осторожно выводить ее из этого состояния.

— Через пару недель? — ужаснулся Брэд. — Истолько времени она будет находиться в коме?

— Возможно… Скорее всего так и будет. В общем-то иболее долгое пребывание в коме вовсе не исключает выздоровления, мистер Кларк.При лечении мозговых травм необходимо время и терпение.

Брэд закатил глаза, а хирург улыбнулся и посмотрел на Пейдж.

— Она перенесла операцию хорошо, миссис Кларк, но этоне значит, что все уже в порядке. Мы надеемся, что со временем она выкарабкаетсяокончательно. Есть некоторые признаки. Однако нам нужно набраться терпения, мыдолжны ждать. Путь излечения будет долгим.

Значит, опять ждать и надеяться на выздоровление.

Алисон по-прежнему в опасности.

— Сегодня ночью она останется в послеоперационнойпалате. Вы можете вернуться домой. В случае необходимости мы позвоним вам.

— А вы полагаете, что-то может случиться? —дрожащим голосом спросила Пейдж.

Хирург ответил не сразу:

— Нет, но все возможно. Вторая черепно-мозговаяоперация за четыре дня — это не шутка. Она пострадала от травм, перенеслахирургическое вмешательство, так что пока положение остается критическим. Будемнадеяться, что в ближайшие дни оно стабилизируется. Мы будем постояннонаблюдать за ней.

— Ее положение сейчас более опасное, чем после первойоперации? — спросила Пейдж, и врач кивнул.

— Она ведь сильно ослабела. Но мы надеемся на лучшийисход.

— Надеемся, — повторила Пейдж ненавистное ейслово. Она отлично поняла врача — операция прошла хорошо, но была слишкомтяжелой для Алисон. Девочка могла умереть в любую минуту.

Хирург отошел, и они с Брэдом остались одни. Брэд с тяжелымвздохом сел на стул и посмотрел на нее. Они оба напоминали двух чудом спасшихсяпри кораблекрушении — лежа на пляже, куда их, обессиленных, выбросили волны,они были способны только молча переглядываться.

— Да, это ожидание вытрясает из человека душу. У менятакое чувство, словно я сегодня, не сходя с этого места, взобрался наЭверест, — жалобно произнес Брэд.

— Я бы предпочла взобраться на Эверест, — печальновымолвила Пейдж, и он улыбнулся ей.