Но это был тот самый крестик, Николай даже ни на секунду не сомневался в этом. Он непроизвольно прижал ладонь к сердцу. Там, в кармане рубашке, лежал медный крест, на котором все еще оставалась кровь невинно замученной девушки. Жертвы безумной Вечеринки.

Иерей вышел из подъезда, пряча фотографию в карман камуфляжной куртки.

Что теперь? Искать по подворотням Светлану?

Для чего? Чтобы плюнуть ей в лицо за то, что предала родную сестру? Или просто заглянуть ей в глаза. Зачем? Попытаться увидеть причину, по которой она так поступила?

«А кто из нас святой? – подумал Николай. – Кто из вас без греха… пусть первый бросит камень…»

При таком раскладе нужно начать с себя.

«Правильно. Высеки себя, отец Николай».

– Домой, – вслух проговорил он. – Пора домой.

Иерей вышел из арки, и, зашагав к стоянке, едва не столкнулся у шлагбаума с какой-то женщиной.

– Простите, – спохватился Николай. – Я вас не задел?

Незнакомка качнулась, нервно хихикнув. Николай почувствовал, что от нее разит спиртным.

– У вас… прикурить не найдется? – сиплым голосом спросила она, и иерея словно током ударило.

– Я… не курю, – ответил он, вглядываясь в лицо женщины.

Что-то в этом прокуренном голосе показалось Николаю странно знакомым.

Она поправила капюшон.

– Может, пару сотен найдется? Я с утра ничего не ела.

– Вы…

– Ты во мне дырку проглядишь, – ухмыльнулась женщина. – Мы раньше встречались?

– Вы Светлана?

Она замерла, инстинктивно отступая назад.

– А вы кто? – с подозрением спросила она, и Николай понял, что женщина вот-вот готова дать деру.

– Я вам не враг, – сказал он.

– Ну, раз ты не враг и знаешь меня, давай отойдем.

Они остановились у подземного перехода. К тому времени дождь закончился, и с неба неожиданно повалил снег.

– Ого. Прямо настоящий Новый год, – заметила женщина, усаживаясь на гранитный парапет.

Теперь при свете уличных фонарей Николай смог как следует разглядеть ее. И хотя лицо его случайной знакомой было измятым и припухшим, сомнений не было – перед ним была точная копия Ксении.

– Развлечься не хочешь, дедуля? – неожиданно спросила Светлана. – У меня демократичные цены. Минет – «двушка», за «пятерку» полноценный трах. У тебя есть машина?

– Я женат, – ответил Николай.

Светлана усмехнулась, болтая ногами.

– Что с тобой случилось? – задал он вопрос после затянувшейся паузы.

Она окинула иерея безразличным взором.

– Тебе-то что?

«Действительно, мне-то что?» – угрюмо подумал Николай.

– У тебя ведь были деньги, – осторожно произнес он. – Почему ты на улице?

Она вздрогнула, словно вместо хлопьев снега на нее начала капать раскаленная лава.

– Так ты из этих? – с ненавистью выдохнула она. – Из ментов?

Николай отрицательно покачал головой.

– Тогда откуда знаешь про деньги? – настаивала Светлана.

– Просто знаю, и все. Мир тесен. Вы с сестрой были в «Эдеме», – тихо промолвил иерей. – Так ведь?

К его изумлению Светлана всхлипнула, отвернувшись.

Несколько минут она тихо плакала, а Николай стоял, безмолвно глядя на нее. Мимо торопливо сновали прохожие. Кто-то опаздывал в гости, кто-то спешил купить родным подарки на новогодний праздник, кто-то с сосредоточенным видом тащил свежую елку, а кто-то, окрыленный счастьем, бежал на свидание…

– Ты носишь крест? – спросил Николай. – Ты ведь крещеная.

– Все-то ты знаешь… Зачем тебе это? – шмыгнув носом, спросила Светлана. – Про крест вспомнил…

– Мы делаем многие ошибки, забывая о Боге.

Светлана долго молчала, потом проговорила глухим голосом:

– Может, ты и прав. Твой Бог меня уже наказал.

– Бог никого не наказывает, – мягко возразил Николай. – Человек своими поступками сам определяет свою судьбу. И Бог не мой… Это мы все Его.

– Ты философ? Или из какой-нибудь секты?

Иерей промолчал.

– У меня сын умер, – чуть слышно сказала она. – И отец…

«И сестра», – мысленно продолжил Николай.

Светлана подняла на него мокрые от слез глаза.

– Я не виновата, – жарким шепотом заговорила она. – Антоша… он просто отравился какой-то гадостью! А когда я закричала… – она шмыгнула носом, – соседи, эти твари, вызвали полицию! И менты подумали, что это… это я убила сына! Можешь себе представить?! Они хотели повесить на меня смерть моего ребенка!! Будто это я отравила его! И убила отца!

Светлана закрыла одутловатое лицо руками.

– Они забрали все деньги, – после небольшой паузы сказала она. – Увидели на телефоне сообщение о пополнении баланса… Заставили… сделать перевод. Они сломали мне пальцы! Сказали, что замнут дело… когда я отдам все деньги!

Светлана с трудом сняла грязную варежку, сунув под нос Николаю неряшливо забинтованные пальцы. – Они сказали, что я получу пожизненное… За моего Антошку… и отца…

– Что с отцом?

Светлана отвела взгляд.

– Он умер, – бросила она. – Он был больным стариком. Я тут ни при чем.

«Ложь, – скользнула у Николая мысль. – Она лжет, так же, как с сыном…»

– Пока тебе ломали пальцы, твою сестру нашпиговывали гарпунами. А потом прибили к кресту… и сожгли, – вполголоса пробормотал он.

– Что? – не расслышала Светлана.

– Ничего. Ты даже не хочешь узнать, что с твоей сестрой?

Она нахмурилась.

– Ксюша? На кой тебе она? Хочешь ее трахнуть?

– Ты даже о ней не вспомнила.

Светлана равнодушно махнула рукой.

– Она всегда была неудачницей. И сумасшедшей.

Николай поднял голову, зажмурившись. Хлопья снега мягко падали на него крупное лицо, тут же тая, превращаясь в капельки воды.

– Зачем ты меня искал? Что ты хотел, вообще? – услышал он голос Светланы и сунул руку в карман.

– Держи. На память, – произнес иерей, протягивая ей фотографию. Ту самую, которую десять минут назад ему отдала новая хозяйка квартиры близняшек.

Светлана непонимающе уставилась на старую, исцарапанную карточку.

– Откуда это? – нахмурилась она.

– Нашел.

– Странный ты какой-то.

Иерей наклонился к ней вплотную: