были такими, как мы, поэтому «Dragether» оказался буквально затоплен постами о «драконьем Апокалипсисе», о начале новой войны, о необходимости выразить госпоже Шалот недоверие или о том, что нужно таки было выполнять условия «террористов»… Кто-то — более брутальный — выкладывал фотографии своего оружия с подписями типа: «Отправляюсь следом. Пощады не будет». Те, у кого, кроме Настоящих, имелись также и Сказочные драконы, отмечали, что новая неизвестная напасть распространяется не на все виды необычных рептилий…

Но пока что царила такая катавасия, что конструктива не мог предложить никто. И лишь я примерно представлял, что буду делать дальше.

От викингов, кстати, ничего слышно не было. Но я был уверен, что и у них группа «революционеров» отняла то, наличие чего отличало их от простых смертных. Вернее, кого.

Ни о Вилле с Элизой, ни об Ульяне я также ничего не знал, и это доставляло мне лишнее беспокойство. Я чувствовал, что их этот кавардак тоже затронул — и, может, даже посильнее, чем меня… но именно потому, что я не имел представления о том, что с ними теперь, я ничем не мог им помочь.

«Пока», — успокаивал я себя… но уверенности в своих силах не было. Как и надежды на то, что кто-нибудь другой за меня сможет спасти этот мир, который неожиданно начал валиться в пропасть.

Воистину: если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. И при этом постарайся не погибнуть и не погубить никого из тех, кто рядом.

Мысли постепенно переметнулись к родителям, так и оставшимся в туннеле «метро», в темноте, лишённым связи с остальным миром и того из детей, которого ещё считали нужным защищать. Эх, мама, папа… возможно, второй ваш сын тоже уже вырос… Во всяком случае, у Севы скоро будет шанс это доказать. Но всё-таки нехорошо, что он вас оставил. Нехорошо…

4

Тьму не прорезал ни один лучик света. Включить телефон или фонарик значило оставить на ближайшее будущее меньше энергии, а на это взрослые люди, не боящиеся темноты, идти не хотели.

Но если бы рядом находился кто-нибудь с очками ночного видения, то он заметил бы два неподвижных силуэта. Один принадлежал человеку, который сидел на полу, привалившись к стене, другой — тому, кто стоял, держал в руках штуку, напоминающую автомат, и, похоже, вглядывался в окружающую беспросветную черноту.

И если бы рядом с ними действительно кто-то был, он бы услышал тихий разговор, нарушавший обычную здешнюю тишину.

— …Вот же Сева мелкий… — Далее следовало произнесённое женским голосом непечатное слово. — Ведь видела же, как на него Данил влияет… Эх, надо было сидеть и за руку его держать, чтобы никуда не делся!

— Потише, пожалуйста, — шепнул сбоку и сверху мужской голос. — А то вдруг кто-то идёт сюда…

— Да кто может идти! Это Данил специально нас сюда засунул, чтобы с Севой там свои какие-то дела проворачивать!.. Ух, когда мы выйдем отсюда, я им покажу!..

— Не придумывай. Там у них всё очень серьёзно. Сева просто решил проявить себя, поучаствовать в событиях… Ты же слышала рассказы Данила: он через столько прошёл, что Севу-то уберечь у него точно получится. Сам пойдёт куда угодно, лишь бы с братом ничего не случилось… хоть и не очень любили они друг друга…

— А может, Дэн нам привирал? Герой — голова с дырой… Мы-то никак его слова не проверим. А Сева принял всё за чистую монету…

— Нет, я в Даниле уверен. Он, хотя и способен на авантюры, своих в обиду не даёт. И по серьёзным поводам никогда не обманывает. Так что молчи, а то вдруг реально чьё-то приближение пропустим…

5

В то же время, в другом часовом поясе.

Штинк нервно сглотнул, сидя на президентском месте в зале совещаний Покинутой Башни, пока за длинным столом располагались спешно вызванные высшие лица Республики.

«Чтоб ту проклятую уродину в плаще убил вирус драконьего бешенства», — подумал он и украдкой принюхался к своему чёрному костюму. Запаха неухоженных драконов вроде не было.

«И не могло быть, — напомнил себе Штинк. — Я же и мылся с тех пор три раза, и костюм свежий надел… как будто дел других у меня нет… Вот что я им всем скажу? Не волнуйтесь, всё в порядке, просто мы начинаем захватывать мир? Каким же я был идиотом, что согласился на это…»

Вслух он своих мыслей не высказал — и постарался, чтобы ничего не отразилось и на его лице. Взглянул на своего нового пресс-секретаря, сидевшего чуть поодаль, — молодого человека лет двадцати пяти в синем пиджаке, в очках и с безупречной стрижкой; тот кивнул, пультом включил телекамеру и придвинул к себе бланк протокола.

«Ну что ж, вот и будет для меня экзамен на роль криптонационального лидера», — подумал Штинк, щёлкнул по установленному перед ним на столе микрофону и заговорил на чистом норвежском:

— Всем добрый день… хотя добрым его вообще-то назвать довольно сложно. Вы все в курсе той странной… кому-то может показаться — и страшной ситуации, которую мы имеем на текущий момент. Но мы должны владеть точной информацией, поэтому слово предоставляется моему пресс-секретарю Малкольму Гордону.

— Благодарю, — отрывисто сказал молодой человек и стал читать по одной из разложенных перед ним бумажек: — Сегодня в пять часов десять минут утра по Гринвичу все наши драконы вылетели из мест своего содержания и направились на юго-запад на высоте около пятисот метров над уровнем моря. Ни одна попытка силовиков остановить драконов не увенчалась успехом. Местами было применено оружие; по имеющимся данным, погибли три рептилии из примерно тысячи двухсот. Республика осталась без драконьего флота, и только кризис власти в Федерации даёт нам возможность предпринять какие-то шаги в условиях отсутствия агрессии.

«Не стоит забывать, что кризис власти сейчас и у нас», — поморщился Штинк, но тут же вернул на лицо маску сдержанной озабоченности и обвёл взглядом собравшихся.

— Благодарю, мистер Гордон. Итак, нам нужно вернуть наших драконов и при этом быть готовыми отразить любое возможное нападение. Господин Бергер, что вы можете предложить? Какие меры?

— Пресс-секретарь не сказал о том, что такого же рода казус произошёл также и у драконников, — заговорил со своего места, почти что касаясь микрофона пышными седыии усами, генерал Юлиус Бергер, статный пожилой мужчина в меховой жилетке поверх новой зелёной формы с погонами (старая привычка, надо думать). Ранее он был генерал-фельдмаршалом, но президент Мараксен успел весной реформировать армию: переодеть всех в камуфляж и изменить систему высших званий. — В их соцсетях уже опубликовано несколько сотен записей, что показывает