НЕЛЕГКО ПРИСМАТРИВАТЬ за сестрами, когда одной из них во что бы то ни стало надо ускользнуть из поля моего зрения. С Мариссой я встречаюсь в библиотеке Фремонта. Надев худи и стараясь скрыть лицо насколько возможно, я иду в зарезервированную ею отдельную комнату.

– Ты в порядке? – спрашиваю я у Мариссы.

Поправив на переносице очки, она поднимает на меня глаза:

– У меня все дивно.

– Дивно? Ты серьезно? – Я удивленно выгибаю бровь. – Марисса, ты же знаешь, что я ни черта не понял. Говори нормально. – Ее странные словечки напоминают мне о Трее.

– Это слово нормальное, Вик, – свойственным ей царственным тоном поясняет Марисса. – Это значит, что у меня все в порядке. А ты-то как? Ведь Трей был твоим лучшим другом.

Я пожимаю плечами:

– Жив пока. – Самое классное в Мариссе то, что она ничего никогда не выпытывает, не устраивает скандалов и не задает лишних вопросов. – Как Дани?

– Пару дней назад из дома сбежала, – говорит Марисса. – Но вчера вернулась. Papá был вне себя.

– Представляю.

Может, она улизнула к Бонку? Тот не постесняется воспользоваться тем, что поблизости нет старшего брата, который мог бы защитить девушку.

– От мамы по-прежнему ничего?

– Нет. Она не собирается возвращаться, ты же знаешь, – усмехается Марисса.

Я догадывался, что mi’ama из Мексики, скорее всего, не вернется, но никогда этого с сестрами не обсуждал. А зачем? Говори не говори – ее не вернешь. Знать – это одно. Обсуждать – значит облекать это в реальную форму. Я не хочу, чтобы Марисса чувствовала себя брошенной. Пусть я физически и не рядом, но я по-прежнему ее старший брат.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь? – спрашиваю я.

Она смотрит на меня, взгляд огромных карих глаз наивен, но пронзителен.

– Не буду говорить, что ты мне не нужен. Нужен. И Дани тоже нужен, хоть она никогда в этом не признается. – Марисса вздыхает. – Но, как и маме, тебе тоже нужно вырваться. Только надеюсь… – Она замолкает.

– Что я вернусь?

Она кивает:

– Да.

– Я буду всегда за тобой присматривать, manita[19].

– Знаю, что будешь. – Поднявшись, она надевает рюкзак. – Только пообещай мне кое-что.

– Что именно?

Она едва заметно улыбается:

– Я знаю, случившееся с Треем стало для тебя тяжелым ударом, но ты должен залечить раны и стать счастливым. Если для этого тебе необходимо уйти из дома, я смогу понять. Маме тоже это было необходимо.

Стать счастливым? Такой цели у меня никогда не было.

– А ты счастлива?

– У меня все дивно, – усмехается она.

После разговора с сестрой у меня в горле ком. Я крепко ее обнимаю:

– Если я понадоблюсь, просто позвони – и я примчусь.

Она тоже крепко обнимает меня в ответ:

– Знаю. Вик, береги себя.

Мы еще пару минут болтаем, и я ухожу из библиотеки. По дороге к Айзе я размышляю о том, что сказала Марисса. Она желает мне счастья. Она знает, я понятия не имею, что это такое. Слово «счастье» я употребляю так же редко, как слово «дивно» или что там она говорила.

Работая в автомастерской, я чувствовал себя нужным. Присутствие Моники, даже если она в другом конце комнаты, успокаивает меня, как ничто другое. Возможно, все это вместе приблизит меня к состоянию счастья настолько, насколько это в моем случае возможно.

Я ВХОЖУ В АВТОМАСТЕРСКУЮ ЭНРИКЕ с твердым намерением сегодня поговорить с Виком. Все это время он скрывался в квартире Айзы наверху, а я тут внизу никак не могла сосредоточиться из-за того, что он так близко. Айза доверяла мне учет и уборку мастерской, но возиться с машинами пока не позволяла.

Сегодня она должна была начать учить меня на механика. Берни, парня, который тоже здесь работает, увольняли уже столько раз, что я вообще не понимаю, почему он все время возвращается. Но сегодня Берни нет.

Айза заглядывает под капот машины вместе с каким-то парнем. Меня охватывает волнение от возможности встретиться с Виком. Высоко подняв голову, я уверенно говорю:

– Я готова к первому дню занятий.

Парень поднимает голову. Это не Вик. Темные волосы падают на лоб, такая же, как у Вика, уверенность в себе.

– Только, если можно, я сначала поговорю с Виком, – говорю я Айзе.

– Я не против, только его нет, – отвечает она.

– Нет?

Вот это да. Айза говорила мне, что он после несчастного случая залег в квартире наверху, как в берлоге, и никуда не выходит.

– А где он?

– Понятия не имею. – Айза указывает на стену. – Если готова к работе, вон там висит комбинезон. Надень, чтобы одежду не испачкать.

– Спасибо. – Я беру комбинезон и надеваю его. От него исходит запах мужского одеколона, смешанный со знакомым запахом тела… запахом Вика. Застегнув молнию, я замечаю спереди вышитое имя – «Виктор».

Странно. Комбинезон будто придает мне сил. Словно, когда я его надела, мне передалась уверенность Вика. Я сейчас вместо него, хоть он во мне и сомневался, и это удваивает мою решимость.

Я подхожу к Айзе и к тому парню, который помогает ей с машиной. Изо всех сил пытаюсь не думать о Вике и о том, где он сейчас, но ничего другого в голову не лезет. Куда же он поехал?

– Я готова, – сообщаю я. – Дайте мне работу.

Айза и тот парень смотрят на меня.

– Что ты знаешь о машинах? – спрашивает он.

– Не много.

Он выгибает одну бровь:

– Как масло поменять, знаешь? И шины?

Настало время открыть им горькую правду.

– Я умею заправлять машину и водить ее. На этом мои знания об автомобилях заканчиваются. Я ничего не умею, но зато смотрела видео о замене масла и о перестановке шин, но запомнила не все.

Парень усмехается:

– Айза, ты наняла механика, который ни черта не знает о машинах.

– Я в курсе. Но она согласилась первое время работать бесплатно, так что сойдет. – Айза похлопывает парня по плечу. – Алекс, ты мог бы многому ее научить. Я верю в тебя. Черт, да я своими знаниями о машинах целиком обязана тебе.

Я киваю.

– Я быстро учусь, – радостно добавляю я. – А еще папа научил меня водить механику.

Парня это, похоже, не впечатляет.