– Конечно, мам. И спасибо за праздничный ужин, я такое вкусное никогда не ел.

– Спасибо тебе, милый. Иди отдохни.

Йорик ушел в свою комнату и, сев на диванчик, вытянул ноги, глядя в потолок.

А хорошо, что мама сама всё увидела – и форму, и Тину. Так надоело врать, изворачиваться. А он-то, дурак, думал, что Анна-Луиза будет ругаться, выговаривать, как из-за отказа поступать в финансовый колледж.

Она, понятное дело, старается, чтобы у него был хороший старт в жизни. Хотя жизнь в этом элитном районе была для него настоящей пыткой. Приходилось терпеть насмешки тех, кто жил в этом районе согласно своим доходам, а они с матерью питались скудно и отказались от теплового обеспечения даже в зимние ночи, когда на траве образовывался иней.

Йорик вспомнил Зару и вздохнул. Давнишняя боль еще давала о себе знать. Теперь он лучше понимал мать, которая убеждала не мечтать об этой «королеве».

«Она тебя погубит, сынок. Она только посмеется, а ты будешь страдать», – говорила мама и была права. Однако теперь, после появления Тины, эти старые раны у Йорика почти зарубцевались.

Спустившись на пол, он выволок из-под дивана магнитную дорогу, разложил ее и, достав из коробки пластиковые стаканчики, принялся расставлять их на магнитодорожных платформах. Потом взял из угла игрушечное пневморужье, накачал в камеру воздух, заложил в обойму десять мягких колпачков и, выдержав паузу, запустил состав.

И понеслось.

Йорик стрелял справа налево, слева направо, с задержкой или всю обойму подряд. Но мягкие колпачки неизменно валили все стаканчики с платформ, не оставляя им ни единого шанса.

Йорик прогнал восемь игр и не сделал ни единой помарки.

После чего ему стало скучно, он сложил игрушечную дорогу и зашвырнул в угол ружье.

«Спать пора», – подумал он и стал разбирать постель.

Как же Рискину не хотелось встречаться с «монстрами» из «АМС»! Теперь он подобрал им другое название – «мутанты».

Да, это было самое подходящее название, поскольку этот Лум-Критчер был очень похож на двоюродного дядю Рискина – Рево-Леопольда Гранского. У него был такой же решительный и безумный взгляд. Но Гранский остался в психиатрической лечебнице, прославившейся билазерными процедурами, а этот Лум-Критчер пытался распоряжаться жизнью Рискина, чего допускать нельзя.

В конце концов, кто тут местный?

Рискин намеренно распалял себя, чтобы избавиться от беспокоящего чувства тревоги, ведь ему предстояло связаться с «мутантами» и объяснить, что он работал в их интересах и продолжал подготовку к рейду.

– Мы приехали, сэр, – напомнил водитель, поскольку Рискин продолжал сидеть не двигаясь.

– Ах да!.. Задумался!

Дверца автоматически открылась, и, подхватив папку-планшет, Рискин бодро выскочил наружу.

Взбежал по лестнице, кивнул охраннику на пропускном терминале и подчеркнуто спокойно выдержал двадцать секунд проверочных манипуляций. В конце концов, он лично распорядился поставить новый комплекс безопасности вместо прежнего, хотя теперь это занимало больше времени.

Секретарь ждал по ту сторону рубежа безопасности и с ходу начал доклад о ситуации с документооборотом.

– Сэр, я взял на себя ответственность принять пятерых специалистов. Двоим я сразу дал нагрузку – они опытные и с хорошим проверочным уровнем. Оба работали в «Манистрое» до того, как мы поглотили его. А еще троих проверяет мистер Пауль. Обещал управиться за два дня.

– А чем они заняты сейчас? Сидят по домам?

– Нет, я загрузил их фальшивым документооборотом, чтобы не допускать к реальным секретным документам и одновременно проверить навыки. Разумеется, они об этой подкладке не знают.

– Это правильно, Канвиц, ты действуешь не хуже Пауля.

– Благодарю вас, сэр, – на ходу поклонился секретарь и распрямился только возле лифта.

– Какие у нас главные встречи с утра?

– Департамент частной охраны, департамент электронной разведки, департамент финансового учета… – начал перечислять секретарь, когда лифтовая кабина стала подниматься.

– Постой, а что за сигнал приходил мне на аккаунт личной переписки?

– Я об этом ничего не знаю, сэр, ваша личная переписка – это ваша личная территория, я никогда не посмел бы…

– Ладно, проехали, – сказал Рискин, когда лифт остановился одновременно с тем, как он изучил пришедшее на мидивойс сообщение. Обратным адресатом числился старшина учебной части Роун.

– Так, всех сдвинуть дальше по времени, а прямо сейчас вызвать ко мне старшину Роуна. Кто такой, знаешь?

– Это который из учебки? Странный такой? – поморщился секретарь.

– Он будет понормальней многих, к сожалению. Так что вызывай его скорее, график у нас не резиновый.

Долго ждать Роуна не пришлось, он прибежал через две с половиной минуты после вызова секретаря.

Рискин еще усаживался в кресло и подкручивал настройки, поскольку с утра немного ныла поясница, когда старшина постучал в дверь и зашел, не услышав разрешения.

Начальник, усевшись наконец в кресло, указал рукой на гостевой стул.

– Спасибо, сэр, но я ненадолго, – сказал старшина. – У меня только маленький вопросик, и я побегу – там новая группа с Самарии прибыла, нужно разместить, и все такое.

– Хорошо. Задавай свой вопрос и беги, – согласился Рискин.

– Сэр, я насчет группы «ка-эс-пятнадцать» хочу уточнить… – сказал старшина и потупил взгляд.

– Смелее, Роун, я не боюсь прямых вопросов.

– Сэр, как вы и велели, я не слишком заморачивался их настоящими способностями и талантами, поэтому всем ставил высший балл до истечения реальных сроков окончания дисциплин.

– Ну?

– Они теперь у нас все супермены, хотя даже по виду это доходяги. При этом весь запас дисциплин, которые мы им приписали, исчерпан. Они как бы все знают и все умеют, и нам их больше нечему учить.

– Неужели?

– Ну, согласно табелям. Как вы мне тогда и велели.

– И в чем вопрос?

– Чем их еще занять? Они и так перевыполнили все хозработы вместо обучения. Лучше всех таскают белье в прачечную, быстро расставляют стулья в новых аудиториях, а уж как умеют стены красить – не каждый специалист так сумеет.

– Ну что же, прекрасный взвод.

– Восемь человек, сэр, это не взвод, скорее отделение.

– Пусть так, старшина. Объявите им недельные каникулы. После этого я сообщу вам о наших дальнейших планах. На этом всё, можете быть свободны.

– Спасибо, сэр! – поблагодарил Роун и, выполнив команду «кругом», выскочил за дверь. Стены начальственного кабинета его угнетали.