— Где малыши? — шепчу я, прижимаясь к его сильной шее, разрешаю ему себя раздеть снова, помочь с длинной неопознанной футболкой, что на влажное тело неохотно надевается, и уложить на прохладные простыни. Сон стремительно подбирается, я не могу его отогнать, как ни пытаюсь. Не спала несколько суток из-за боли, а теперь из меня словно вытащили позвоночник и бросили на перину.

— Я тебя сейчас уложу и к ним вернусь, не переживай, — что-то в его голосе такое родное и теплое, что я невольно прикрываю глаза и облегченно выдыхаю. После горячей ванны и правда стало легче. Или от теплых рук, что будто закрыли меня от внешнего колючего мира…

Не особо помню момент, когда уснула, просто выключилась и все. Позже мне чудилось, что кто-то забирается наглыми ручонками под одеяло и пытается пощупать мои ягодицы, приподнять край футболки, но я все равно не могу проснуться. Сон настолько крепок, что получается только вяло отмахнуться и снова провалиться в забытье.

Давид. Наши дни

Она спит так сладко. Посапывает, прячет холодные ладони под подушкой и морщится. От боли морщится, потому что повернуться поудобней с прострелом — ну это как танцевать балет на стекле.

Возвращаясь в комнату, проверяю детей. Они уже разобрались с телевизором в гостиной, смотрят мультики, обнявшись и прижавшись друг к другу. Услышав, что я иду, вскидывают головы и смотрят настороженно, но с надеждой.

— Пиццу и мороженое? — спрашиваю я и тянусь за телефоном.

— А можно? — с сомнением уточняет Миша, а Юла только в ладоши всплескивает и кивает. Быстро-быстро.

— Все можно, — присаживаюсь рядом и откидываюсь на спинку дивана.

Как же тепло осознавать, что они в безопасности и рядом со мной. Если бы Мишка не позвонил, если бы я не успел, куда бы они пошли, где бы грелись и что ели? Чем Арина думала? Не думала. Она просто привыкла, что никто ее не защищает и не придет на помощь. И моя забота ей в новинку.

Листаю товары в интернет-магазине, выбираю все, что может пригодиться на день-два. Зубные щетки, халаты, спортивные костюмы для малышей и мамочки, зимние куртки, варежки и шапки. Для Юлы заказываю теплые колготки, размер я помнил с прошлых покупок, и пышное платье — просто понравилось и захотелось побаловать. Добиваю из вещей носки, футболки разных цветов, несколько худи. Из продуктов беру пиццу, сначала четыре штуки, а потом меняю на шесть. Я тоже голоден, как волк. Здесь отель не вип-класса, ужина в номер нет, а выйти сейчас в кафе мы не сможем по очевидной причине. Что-то выбираю из напитков, отмечаю галочки напротив килограммового мороженого и не забываю взять пиалы к нему и чайные ложки. В аптеке быстро отмечаю нужные лекарства и, вбив адрес, оплачиваю онлайн. И только тогда прикрываю устало глаза.

— Давид, — кто-то треплет меня по плечу, — там в дверь стучат.

Я не сразу понимаю, где нахожусь. Под боком сопит девчонка, прижавшись к моему бедру, а Миша сонно трет глаза и показывает в сторону.

Мобильный, что завалился в щель дивана, взрывается входящим. Осторожно встаю, Юла соскальзывает на подушку и, скрутившись калачиком, сладко причмокивает губками.

Звонок из магазина.

— О, быстро доставили, хороший сервис, — принимаю вызов и иду к выходу.

— Два часа прошло, вы спали все это время, а мы мультик смотрели, — Миша держится рядом и удивленно приподнимает брови, когда высокий, как шпиль, курьер вносит в номер большую коробку. За ним второй паренек, толстенький и коротконогий, тащит два объемных пакета.

Мы быстро проверяем наличие товара по чеку, особенно лекарства меня волнуют, размениваемся дежурными улыбками, я расписываюсь и закрываю дверь.

— Ну что… сыночек, — улыбаюсь пацану, намекая на его удачный обман, — пиццу какую любишь? С сыром или беконом? — подмигиваю, когда Мишка открыто сияет в ответ во все свои белоснежные зубки и спешит будить сестру. — Может, пусть спит? — окликаю его.

— Она голодная, — шепчет мальчик и тормошит Юлу. — Малая, нужно поесть. Пиццу будешь?

Девочка, услышав, что будет лакомство, бодро подскакивает на ноги, будто и не спала.

Разложив коробки на столе, достаю пластиковые стаканы и наливаю деткам газировки.

— Надеюсь, ваша мама не прибьет меня? — показываю на вредности, а дети, переглянувшись, хором выдают:

— Мы ей не скажем, — и нападают на первую коробку с пиццей, будто не ели пару дней подряд. А может, так и было.

Разметаем еду за какие-то минут пятнадцать, столько же малыши потом умываются и переодеваются в чистое. На восторги от покупок у них не хватает сил, я это чувствую и вижу по осовевшим взглядам. Малявку в ванной контролирует брат, помогает ей вымыть волосы, я все это время жду в гостиной и хожу из угла в угол, думая, что делать дальше.

Как себя с Ариной вести? Не желать ее, даже отрешаясь, как врач, у меня не получается, а она явно не подпустит к себе так просто. А потом? Что я буду делать потом? Так ли это для меня постоянно, не переключит ли внезапно на другую женщину? Моя особенность остается проблемой номер один. Вторая проблема — это ее гражданский муж. А третья — дети, на которых он может заявить права.

— Все, я готова, — выбегает ко мне, шлепая пушистыми тапочками, Юла. — Это все ты купил? — показывает на махровый халатик, что немного длинноват на нее, и надевает на голову капюшон с ушками. Щупает их и игриво вертит головой. Чудо, а не девчонка.

— Да, котенок, — подхватываю ее на руки. — Все для тебя купил. И еще куплю. Хочешь, завтра сходим в самый большой магазин, и я выберу тебе много-много нарядов?

Она сонно потирает глаза, жмется к груди, ласково, нежно, и устало шепчет:

— Ты только никогда-никогда больше не уходи…

Когда я отношу малышку на кровать, она уже сладко спит на моих руках. Я какое-то время смотрю на нее, поглаживаю кудрявые русые волосы, и одна мысль не дает мне покоя: какая тварь могла бросить такое сокровище? Нет, я его не подпущу к этой семье и на метр. Они будут жить теперь со мной, у меня. Я готов ждать, терпеть… да что угодно, только бы не дать их в обиду.

— Спит уже? — Миша появляется в комнате и показывает на сестру. Чистенький, голубые глазища довольно сверкают, влажные волосы немного падают на лоб. Он в спортивных и футболке. Еще совсем нескладный, худощавый, но в перспективе уже видны крепкие плечи и сильные руки, отсеченная линия подбородка и тонкие губы, словно мальчик привык сдерживать свои эмоции и чувства.

— Не дошла и до кровати.

— В хостеле было холодно и мама стонала сильно, Юляшка все время просыпалась и тревожилась.

— Теперь все хорошо, Миша, — показываю ему на вторую кровать. — Отдыхай.

Когда мальчик укладывается, я подхожу ближе и поправляю его одеяло, а он перехватывает мою руку и шепчет:

— Если бы ты был моим отцом по-настоящему.