Больше деваться было некуда. Я повернулся и вбежал в лабораторию.

Прежде я заходил сюда один раз – после экзамена, когда мастера показывали нам гильдию. Лаборатория состояла из трёх помещений. Центральный зал предназначался для подготовительных работ. Тут стояло множество столов, а на них – бесконечное количество ларей, бочонков, котлов и чанов. Дверь справа вела в комнату с перегонным кубом, откуда тянуло запахами дрожжей и солода. В комнате слева стояли печи. Я вспомнил, что к каждому из помещений пристроена небольшая кладовка, где хранились ингредиенты.

К несчастью, я не вспомнил другой факт: ни в одной комнате не было окон. И, значит, отсюда не сбежать.

Лаборатория освещалась свечами, укреплёнными в подставках на стенах; бо́льшая их часть уже сгорела почти до основания. Вдобавок свет лился из дверного проёма, ведущего к печам. Я ринулся туда, надеясь, что в комнате кто-то работает.

Увы, мне не везло. Единственным признаком жизни был огонь, пылающий в дюжине печей. Мастера оставили на них котлы, где готовились лекарства, требующие долгого варения. А сами отправились отдыхать. Я был один.

И я снова оказался в ловушке.

– Он там! – крикнул Уот со двора. – Пошёл в лабораторию!

Вот и всё. Они загнали меня в угол. И я вдруг осознал, что тайна склепа до сих пор лежит в моём кармане.

Ключ у Исаака.

Я выхватил из-за пояса листок с расшифровкой и кинул его в ближайшую печь. Бумага мгновенно скукожилась и превратилась в пепел. Я чуть не выбросил туда же страницу из счётной книги, но в последний момент остановился. На листе был почерк моего учителя, и я… я просто не смог.

Я сунул бумагу обратно за пояс и огляделся в поисках оружия. По крайней мере, здесь выбор был побогаче, чем в кабинете Освина. Скажем, раскалённая полоса железа, лежащая в огне. Или кочерга, которая может сойти и за копьё, и за дубинку.

Я покачал головой, ругая себя за глупость. Я – не король Артур и вряд ли сегодня убью великана. Слон меня плевком перешибёт. И даже если я ускользну от него и Мартина – Уот со своим ножом по-прежнему охраняет выход. В драке мне их не одолеть.

Нужен какой-то отвлекающий манёвр, как в прошлый раз – когда я убегал от Уота. Ну, что ж, это лаборатория. И тут наверняка найдётся, чем отвлечь преследователей.

Я ринулся в кладовку в дальнем конце комнаты. Там было столько всего, что мне едва удалось протиснуться внутрь. Никогда в жизни я не видел такое количество ингредиентов. В стеклянных сосудах объёмом в пять, десять, двадцать галлонов переливались жидкости всех цветов радуги. Керамические банки были такими огромными, словно предназначались для китов.

Первое, что следовало сделать, – выиграть немного времени. Я разыскал сахар и селитру. Соединённые вместе, они являли собой лучшее в мире средство для отвлечения внимания.

Я приволок банки на кухню, едва сумев оторвать их от пола и не обращая внимания на боль в спине. Мой план сработал бы лучше, если б я сперва расплавил ингредиенты, но на это не осталось времени. Поэтому я просто опрокинул обе банки возле дверного проёма и как следует перемешал вещества.

Из главной комнаты донеслись голоса.

– Он мне зуб сломал, – скулил Мартин.

– Тихо! – крикнул Слон.

– Я убью этого гадёныша!

– Ты пальцем его не тронешь. А теперь заткнись и не мешай слушать.

Я на цыпочках подошёл к ближайшей печи и щипцами вытащил из неё мерцающий уголёк.

– Игры кончились, Кристофер, – раздался голос Слона. – Выходи.

Шаги приблизились к двери. Слон двигался тихо и осторожно.

Я швырнул уголь на горку селитры и сахара на полу.

Раздалось шипение.

– Что это? – спросил Мартин.

Вещества загорелись. Повалил густой дым, раздался звук, похожий на вопль баньши, и над полом взметнулась розово-красная стена огня.

– Назад! – завопил Слон. – Назад!

Я тоже отшатнулся – отскочил подальше, напуганный не меньше прочих. Никогда раньше я не поджигал такое количество селитры с сахаром. Раскалённые брызги расплавленной карамели летели на мои башмаки, пока вещества не сгорели. Комнату заполнили клубы белого дыма – такого густого, что я ничего не видел в нескольких дюймах перед собой.

– Божьи челюсти! Он спалит всю гильдию! – простонал Мартин.

– Кристофер! – крикнул Слон. – Уходи оттуда. Ты же себя угробишь!

Он был отчасти прав. Дым помогал мне, скрывая от чужих глаз и мешая преследователям войти в комнату, но он выедал глаза и не давал дышать. Я метнулся обратно к кладовке, кашляя, хрипя и задыхаясь. Схватил запасной фартук и обвязал лицо, закрыв рот и нос и надеясь, что он отфильтрует часть дыма. Стало немного легче, но я не мог оставаться здесь долго.

Тем не менее я выиграл немного времени для работы. Я бы с удовольствием соорудил ещё одну пушку, но вся селитра сгорела, и сделать порох было не из чего. Значит, нужно придумать что-то другое.

Дым был настолько густым и так сильно щипал глаза, что я едва мог прочитать надписи на банках. Однако среди других порошков я в конце концов нашёл соду. А среди жидкостей – кувшин на двадцать галлонов с уксусом.

Я сдёрнул с гвоздика ещё один ученический фартук, высыпал на него соду и скрутил фартук, чтобы получилось нечто вроде мешочка. Потом перевернул кувшин и дождался, когда половина уксуса вытечет. Он залил пол, замочив мои башмаки и мешки с пшеницей у двери. Мешковина окрасилась алым цветом. «Если мне удастся всё это пережить, – подумал я, – в гильдии не останется ни одного мастера, кто не пожелал бы меня выпороть».

От кислой вони уксуса, смешанной с запахом дыма, я раскашлялся еще сильнее. Я сунул свёрток с натрием в широкое горло кувшина и засунул обратно гигантскую пробку – так чтобы она прижала верхнюю часть фартука к стенкам сосуда. Ударив пробку каблуком, я загнал её как можно глубже.

Через несколько секунд уксус, оставшийся в кувшине, пропитал ткань. Жидкость зашипела.

– Кристофер! – крикнул Слон от двери. – Тебе всё равно некуда деваться! Выходи. Нам просто нужно кое-что узнать. Если ты ответишь на вопросы, мы не причиним тебе вреда.

Он в самом деле считал меня таким тупицей? Впрочем, кое в чём Слон прав: пришло время выйти. Кувшин долго не продержится. Пробка уже царапала стекло, а от дыма у меня кружилась голова.

Я с натугой поднял кувшин – и спина опять отозвалась болью. Ещё одно оружие – вот и всё, что мне нужно. Пробравшись среди дымных клубов, я нашёл небольшой ковш с длинной ручкой, стоявший на плите; в нём пузырилась липкая коричневая жижа, смердящая, как завтрак сатаны.

Я стащил ковш с огня. Железное дно с визгом царапнуло по металлической поверхности плиты.

– Кристофер, – сказал Слон.

Я с трудом удерживал ковш на весу, не обращая внимания на боль. Другую руку оттягивал кувшин с содой и уксусом. Я подкрался к двери. Дым по-прежнему затягивал комнату, и я не мог разглядеть своих врагов. А мне нужно было их увидеть.