— Мое имя Рауль, — ответил ему капитан.

— Уходи, — голос звучал в сознании Шелеста глухо, но твердо. — Пусть тех, кто не успеет к взрыву, поглотит мрак. Они чистое механическое зло. Твой командир будет доволен. Это правильное решение.

— Командир?! — удивленно переспросил Шелест.

— Ты мыслишь слишком громко, — пояснил Охотник источник своей осведомленности. — Его имя «координатор».

— Сэр, еще одна группа «LDL-55» движется в направлении «Нибелунга»! Сканеры фиксируют пятнадцать сигналов.

Майор Олсби лишь молча кивнул, давая знать, что видит новые засечки в голографической сфере объемного радара.

Он никак не мог отделаться от въедливого ощущения, что «пятьдесят пятых» штампуют в мрачных глубинах древней станции. За истекшие четверть часа в район падения «Нибелунга» проследовала седьмая по счету группа сервомеханизмов. Теперь, по приблизительным оценкам, их количество достигло шестидесяти единиц — точную цифру не брался предсказать никто. Поле обломков, накрывшее штурмовой носитель, не позволяло вести прямое сканирование интересующей области.

Координатор угрюмо следил за показаниями приборов.

Час двадцать до взрыва.

В голове вертелась мысль: еще не поздно вновь активизировать действия, послать под этот треклятый «зонтик» штурмовые группы кибермеханизмов, но что, если Рауль заложил заряды и сейчас выдвигается к точке эвакуации?

Полная неопределенность относительно судьбы капитана Шелеста действовала на нервы, заставляя ждать. Людей туда посылать нельзя, однозначно. Слишком велик риск обстрела штурмовых модулей. Двухсотмегаваттные подвижные лазерные установки способны поражать тяжелобронированные цели на дистанции прямой видимости, а произвести высадку «за горизонтом» и затем продвигаться к «Нибелунгу» в режиме вязкой зачистки не позволяло время. Знать бы — запущены таймеры взрывных устройств или нет?

Ситуация патовая. Выдвигать людей или технику под угрозу ядерного взрыва? Он еще не спятил для отдачи подобных приказов. Значит, остается одно — ждать, понимая, что через час десять минут «борт 2057» будет вынужден уйти в гиперпространство…

— Сэр, сканеры фиксируют фрагменты машинного кода, переданного на радиочастотах Флота Колоний. « LDL-55» ведут интенсивный обмен данными. Учитывая скорость их передвижения, можно предположить, что в районе «Нибелунга» в данный момент сосредоточиваются сервомеханизмы со всей станции.

— Выходит, они уже на борту?

— По логике — да. Видимо, часть машин получила доступ к зарядным устройствам реакторного отсека. Они оповестили по сети остальных.

Муравейник. Механический муравейник. С ума сойти — минуло тысячелетие после окончания войны, а они продолжают функционировать.

В тактический отсек вошел лейтенант Земцов.

Сейчас будет требовать повторной высадки, — неприязненно подумал Олсби.

— Все не так просто, Охотник. Я сам принимаю решения. — Рауль понимал, что поздно упрекать себя за «слишком громкие мысли» — импланты следовало отключить, но сделанного уже не вернешь.

— Их слишком много, Рауль. «LDL-55» поддерживают локальную сеть обмена данными. Сейчас в окрестностях «Нибелунга» концентрируются все сервомеханизмы, обитающие на станции.

— Тем хуже для них. Если уходить, то вместе. В носовой части есть резервная аппарель.

— Нет. — Ответ Охотника прозвучал категорично.

— Объясни, почему? Ты уже не боевая машина…

— Я не хочу медленной смерти. Взрыв реактора уничтожит не только «LDL-55». Вместе с силовой установкой я потеряю источник собственного существования. Больше не будет мечты. Меня поглотит холод и мрак. У вас это называется «голодной смертью».

— А твой собственный реактор?

— Он давно истощен. Запас активного вещества не возобновлялся последние четыреста лет. Пока был функционален Ремонтник, он переоснастил всех накопителями, снятыми с шагающих излучателей, но они недостаточно мощны. Я существую лишь благодаря возможности постоянной беспрепятственной подзарядки.

Шелест некоторое время размышлял над очередной проблемой.

— Есть еще один вариант, — наконец произнес он. — Я извлекаю твое ядро, оболочка «Фалангера» останется тут, но…

— Нет.

Вторичное отрицание прозвучало, как упрямство, но Охотник тут же пояснил:

— Я достаточно услышал, чтобы понять отношение людей к машинам, сохранившимся после прошлой войны. Мой мир тут.

— Разве саморазрушение не входит в список запретных действий?

— В данном случае нет. Я буду спасать твою жизнь. « LDL-55» уже окружают корабль. Их много, они голодны и ищут способ быстрее проникнуть внутрь.

— Они смогут взломать резервную аппарель?

— Исходя из моего опыта — да. Это мало что даст им в практическом плане — нос корабля высоко приподнят над поверхностью станции, но, если ты будешь медлить, они сконцентрируются подле резервного подъемника и отрежут единственный путь отхода.

Их диалог, проходящий на уровне обмена данными между имплантами капитана Шелеста и коммуникационной системой «Фалангера», отнял ничтожный отрезок времени, но Рауль успел перебрать и отвергнуть с десяток вариантов собственных действий.

Он не мог опровергнуть умозаключения Охотника, по крайней мере в той части, что касалась его дальнейшей судьбы.

Уходи, капитан. Еще не поздно. Он прикроет отход.

Мерзкий червячок сомнения, блуждающий меж древних инстинктов, пытающийся сыграть на них ради спасения себя самого.

Шелест вдруг вспомнил величественную арку, сиротливо возвышающуюся среди расчищенной под строительство площадки. Вспомнил, как взгляд, проходя сквозь проем, упирался в исковерканные обломки.

Миллионы людей, взглянув на «Фалангер», увидели бы опасный, хорошо узнаваемый облик чудовищной серв-машины. Шелест был одним из немногих, чей взгляд мог проникнуть за оболочку, постигая суть.

— Слушай меня внимательно, Охотник, — произнес Рауль, принимая окончательное решение. — Тебе придется заново строить арку. Без этого не обойтись.

«Фалангер» вдруг резко повернул свой покрытый многочисленными шрамами торс, словно взгляд немногих уцелевших видеодатчиков мог помочь ему в понимании сказанного.

— Что ты задумал, Человек?

— Я не твой создатель, и, к сожалению, мы — не боги. — Шелест произнес эту фразу, мысленно затаптывая того червячка, что ползал внутри. — Я действительно подготовил реактор к взрыву, и теперь у нас осталось всего шестьдесят четыре минуты, чтобы перенести заряд в другое место.

— Зачем? Почему ты не хочешь уйти?

— Поймешь. Надеюсь, что поймешь…

Шелест не успел окончить фразу — Охотник вновь резко развернул торс и произнес: