На все требования мачехи Золушка отвечала улыбкой. Казалось, это была ангельская улыбка, но крылось в ней что-то угрожающее, зловещее, и это очень хорошо чувствовала леди Тремейн. Ну и Золушкины мыши... Она буквально изводила с их помощью своих сводных сестёр – подкладывала им мышей и под чашки, и в туфли, и в карманы платьев – повсюду можно было обнаружить Золушкиных мышей в крошечных шляпках и ярких жилетках. Леди Тремейн всё это до смерти надоело, но больше всего она ненавидела Золушку даже не за мышей, а за то, что та предала её. Ходила, ворковала, мило улыбалась, а потом пошла к своему отцу и наябедничала, что её мачеха собирается сбежать из дома вместе с дочками. И сколько бы времени с той поры ни прошло, этого предательства леди Тремейн ей так и не смогла простить. Возненавидела она после этого Золушку всей душой.

Итак, выслушав своих дочерей, леди Тремейн решила позвать Золушку к себе и очень жёстко поговорить с ней насчёт мышей. Вскоре раздался стук в дверь, и на пороге спальни появилась Золушка.

– Закрой дверь, – негромко сказала ей леди Тремейн. – И подойди сюда.

Она сидела в кресле, поглаживая лежавшего у неё на коленях Люцифера. Кот, заметив Золушку, поднял голову и принялся внимательно следить за ней, прищурив янтарные глаза.

Леди Тремейн давно терпела все Золушкины безобразия, годами терпела, с самого первого дня, когда приехала сюда. Но теперь с неё хватит. Если Золушка так ничего и не поняла, так ничему и не научилась, пусть пеняет на себя.

Разумеется, падчерица сейчас начнёт всё отрицать, но кто, кроме неё, мог посадить мышь под чашку Анастасии? Да не просто мышь, а одетую в жилет и с шапочкой на голове?

– Прошу вас, не подумайте... – начала было Золушка, но леди Тремейн тут же резко оборвала её.

– Закрой свой рот! Сейчас же! – взвизгнула она, а затем продолжила: – Судя по всему, у тебя появилось слишком много свободного времени.

Леди Тремейн не спеша сделала глоточек из своей чашки с кофе и холодно, по-змеиному улыбнулась.

– Но я всего лишь пыталась... – вновь начала Золушка, и вновь леди Тремейн не дала ей договорить.

– Молчать! Я сказала, что у тебя появилось слишком много свободного времени для твоих дурацких шуточек. Что ж, попробуем найти возможность с большей пользой тратить его. – Леди Тремейн добавила в свой кофе немного сливок, вдумчиво попробовала его на вкус и только после этого продолжила: – Итак... Дай-ка мне подумать... Ага! В главном вестибюле на полу лежит большой ковёр. Вычисти его! И вымой окна на всей лестнице, снизу доверху. Вымой как следует... Да, ещё выбей пыль из всех гобеленов... и драпировок тоже...

Леди Тремейн упивалась своей властью над падчерицей. Теперь она могла заставить Золушку заплатить за всё – и за её проклятых мышей, и, конечно же, за предательство, которое никогда не будет ни прощено, ни забыто. Кроме того, было так приятно отдавать распоряжения после долгих лет, на протяжении которых леди Тремейн и её дочерям приходилось исполнять подобные приказы Золушкиного отца и прибирать за самой Золушкой под пристальным взглядом её покойной матери, портреты которой висели буквально по всему дому. Ох уж эта Золушкина мать! Такая несчастная, такая милая – ну просто само совершенство! Мать, заменить которую у леди Тремейн не было ни единого шанса. И вот теперь маятник качнулся в противоположную сторону и всей своей мощью ударил по маленькой лживой предательнице. Да-да, именно такой видела свою падчерицу леди Тремейн, и разве может кто-нибудь осуждать её за это?

Ещё одним наслаждением стала для леди Тремейн возможность постоянно затыкать этой маленькой поганке её рот.

– Но я только что закон...

Леди Тремейн всегда бесил этот нежный мелодичный голосок. Её тошнило от него. И от самой Золушки тошнило тоже. Она видеть не могла эту девчонку.

– Значит, ещё раз сделаешь то же самое! – прикрикнула, на падчерицу леди Тремейн. – Да, и про сад не забудь. Полей, прополи, подмети дорожки, а потом доведи до блеска полы на террасах... вымой полы во всех коридорах... и на лестнице тоже. Не забудь почистить дымоходы. Ну а как только закончишь с этим, садись штопать и шить, а потом бегом бельё стирать. – Она сделала ещё глоточек кофе. – А, вот что ещё, чуть не забыла. Люцифера выкупай.

О, леди Тремейн очень хорошо знала, как ненавидит Золушка купать кота!

Что ж, подобные разговоры, как сегодня, заметно скрашивали жизнь леди Тремейн. Позволяли ей почувствовать себя сильной, волевой женщиной, совсем не такой, какой она была, находясь во власти Золушкиного отца.

Но как ни приятно было леди Тремейн мучить падчерицу, её финансовых проблем это не решало. Деньги были не просто нужны – они были необходимы как воздух. И тут словно прямо с неба свалилось, кажется, решение этих проблем.

Принесли приглашение в замок. На королевский бал.

Приглашение пришло в тот момент, когда леди Тремейн была со своими девочками, которые без конца кричали и ссорились. Наверное, их так сильно вывели из себя постоянные проделки Золушки, не иначе.

Несмотря на все связанные с отсутствием денег неприятности, леди Тремейн не теряла самообладания, и в этом ей очень сильно помогала нефритовая брошь, которую она теперь носила не снимая. Благодаря броши, леди Тремейн чувствовала себя холодной, как камень, и такой же прочной. Уверенной в себе и непоколебимо спокойной, словно статуя. Леди Тремейн и своих девочек пыталась научить быть такими же, но безуспешно. Анастасия и Дризелла по-прежнему оставались взбалмошными и неуправляемыми.

Когда Золушка принесла пришедшее к ним приглашение на королевский бал, Анастасия с Дризеллой просто как с цепи сорвались – кричали, выхватывали друг у друга конверт, и неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы леди Тремейн не отобрала у них приглашение, и сама не прочитала его.

– Ну, что же. Бал – это хорошо, – сказала она, сразу увидев отличную возможность пристроить благодаря этому балу своих дочерей. Если удастся одну из них выдать за принца, все проблемы будут немедленно решены, не так ли? Неужели услышали на Небесах её мольбы? Уф-ф! Но тут же леди Тремейн живо вспомнились слова сэра Ричарда и его ехидный смех, когда он называл её прелестных дочерей тупыми уродинами. Само собой, он спал и видел невестой принца свою дочку с её ангельской улыбкой и золотыми волосами. Что ж, какими бы прелестными ни считала леди Тремейн своих дочерей, но и она понимала также, что появление на балу Золушки может спутать ей все карты. Пожалуй, что рядом с Золушкой принц её Дризеллу и Анастасию просто не заметит.

«Что ж, значит, Золушки на балу быть не должно, вот и всё», – решила для себя леди Тремейн. Ничего, об этом она позаботится. Эта девчонка сделала всё, чтобы отравить жизнь леди Тремейн, теперь пришла пора отплатить ей той же монетой. На этом королевском балу будут блистать Анастасия и Дризелла, им будет открыт путь к счастливой беззаботной жизни, той самой, о которой леди Тремейн мечтала для себя и своих девочек, когда отправлялась из Лондона сюда, в это ужасное место.