– М-да? – произнес Холманский. Он шел к Петру Александровичу с вопросом, не захочет ли тот отдать талантливого парня в его руки. Опытный тренер видел задатки стайера у мальчишки. Но сейчас его одолело сомнение, вряд ли Петров захочет отдать будущее сына в чужие руки.

– Не, Леша, даже и разговор не заводи, – прервал размышления легкоатлета Петров. – Сын тренируется у меня, и баста.

Не успел разочарованный тренер отойти, как рядом нарисовался представитель спорткомитета.

– Петр Александрович, к сожалению, все лето вас не было в городе, мы не могли с вами связаться. В начале сентября на очередном нашем заседании будет разговор о лыжной сборной республики.

– Ну, я-то тут при чем? – спросил Петров, вполне понимая, при чем.

– Как же, речь пойдет о Елене Мироновой, в этом году она первый кандидат на включение в состав сборной.

– Ясно, – произнес Петр Александрович и добавил: – Можете сразу включить в повестку мои требования. На сборах и соревнованиях с Мироновой работаю я, и никто другой.

«Правильно, батя, – мысленно воскликнул стоявший рядом сын. – Я даже знаю, кого хотят поставить тренером сборной. Толку от него никакого, как бы хуже не стало».

– Но, Петр Александрович, это не в нашей компетенции, – опешил чиновник.

– Бросьте, – махнул рукой Петров, – все можно сделать. Есть кому за меня в спортивной школе это время поработать. Так что думайте.

Дождавшись награждения, Сашка наградил подругу веткой клена уже с желтеющими листьями.

– Это мой лавровый венок победительнице, – торжественно заявил он.

– Ты тоже молодец, – улыбнувшись, заявила Лена. – Если бы знали, сколько тебе лет, так вообще медаль надо давать.

– Надеюсь, ты нигде такого не говорила? – встревожился Сашка.

– Что я, дура? – обиделась Миронова. – Конечно не говорила.

Умолкли громкоговорители. Народ начал постепенно расходиться. Петр Александрович исчез в компании тренеров, наказав сыну сообщить матери, что отец сегодня домой припоздает.

«Понятно, – подумал Сашка. – Сейчас они отметят сегодняшнее выступление».

– Пошли, покачаемся на качелях, – предложила Лена.

Петрову качаться совершенно не хотелось. Ему хотелось быстрей попасть домой и залезть под душ. Но чего не сделаешь ради женщины. Они прошли к аттракционам, купили билеты по десять копеек и двадцать минут увлеченно раскачивались под Ленкин визг.

Затем ребята шли, обнявшись, по улицам, стараясь выбрать самый дальний путь до дома. Они увлеченно целовались в телефонной будке, не замечая, что за ними пристально наблюдает директор школы, пытаясь понять, кто из его подопечных этим занимается.

Миронову он узнал сразу, а вот коротко стриженного, высокого крепкого парня он припомнить не мог.

– Старею, – вздохнул он. – Не помню ни фига. Но ведь где-то видел я этого мальчишку.

Он перекинул авоську с молоком и батоном в другую руку и пошел по направлению к дому. Читать мораль ученикам он не собирался.

Проводив Лену, Сашка быстро пришел домой. Близился вечер воскресного дня, и Клавдия Васильевна была уже на вздрыге, а когда услышала, что муж задерживается, то всю злость отыграла на сыне. Саша стоически перенес мамины вопли и сбежал к себе в комнату. Мама за ним не последовала, но продолжала возмущаться, обещая Петру Александровичу страшные кары.

Саша дремал, когда домой пришел отец. Но от шума довольно быстро проснулся.

Когда вышел из комнаты, родительская ссора уже завершилась. Петр Александрович сидел за столом и ужинал. Увидев сына, он громко произнес:

– Как думаешь, мать, кто перед тобой? Не знаешь? Так вот, будущий чемпион Союза в лыжных гонках. Это я тебе говорю, Клава, твой муж.

«А не хреново батя набрался, – решил Саша. – Конечно, они там без закуски пили».

Петр Александрович замолчал, пережевывая пельмени, затем продолжил, обращаясь к сыну:

– Я тебя просил не выделываться? Просил. А ты что сделал? Так что поздравляю, ты в сборной юниоров города. В начале сентября первенство республики.

– Какие юниоры?! Петя, окстись, – завопила Клавдия Васильевна. – Мальчику только-только пятнадцать исполнилось, ты что там нахимичил?

Веселость у Петра Александровича как ветром сдуло.

– Ну, понимаешь, Клава, я тут подумал, раз так парень повзрослел, то можно его и в юниоры записать. Короче, прибавил я ему два года.

– Слушай, Петров, ты в своем физкультурном вузе для сапог чему учился? Ты об акселерации слышал когда-нибудь? Ты в курсе, что в период быстрого роста нагрузки желательно снижать? Я что, за тебя должна твои журналы научные читать, – разъяренно выдала Клавдия Васильевна.

– Мама, успокойся, папа по моей просьбе сделал? – попытался заступиться за отца Сашка.

– А ты вообще молчи, тебя никто не спрашивает, у тебя порок сердца, ты вообще заниматься спортом не должен! – обрушилась Клавдия Васильевна на сына.

Петр Александрович из-за спины жены подмигнул сыну, намекая, чтобы тот свалил с кухни.

Саша ушел к себе и взял в руки читанный сто раз журнал «Искатель».

В кухне крики понемногу стихали. И вскоре послышался смех и звучное чмоканье.

Первого сентября был ненастный, хмурый день, он как бы отражал Сашино настроение. Идти в школу не хотелось. Хотелось купить бутылку водки и откровенно нажраться.

«Нет, закончу восьмой класс, и баста. Только в профтехучилище или техникум. Там все-таки постарше ребята. Мне это детство золотое на хрен не сдалось», – угрюмо размышлял Александр Петрович. Но сейчас он стоял на торжественной линейке, слушал слова директора школы и удивлялся, почему тот уставился именно на него.

В классе царило приподнятое настроение. Ребята, не видевшие друг друга три месяца, оживленно делились впечатлениями. Но к сидевшему с унылым видом Петрову никто не подходил.

«Очень хорошо, – думал он, – достала мелкота до смерти».

Краем уха он слышал свою фамилию и догадывался, что обсуждали его. О чем конкретно говорили, он не слышал, но думал, что ничего хорошего.

А тут он сильно ошибался. Девочки наперебой обсуждали, как вырос и возмужал Петров, как не повезло, что Миронова, старуха из десятого класса, его околдовала.

А парни обсуждали другую тему. Они спорили, сможет Петров вырубить Филимонова с одного удара или нет. И больше склонялись к версии, что сможет.

Первый урок, как назло, вела Наталья Юрьевна. Видимо, она боялась встречи с Сашей, поэтому зашла в класс с несчастным видом. И старалась не смотреть в его сторону. Однако к концу урока немного приободрилась, и ее голос зазвучал бодрее.

Петров спокойно смотрел на свою первую женщину в этом новом мире, за две недели он свыкся с тем, что она ушла из его жизни, и считал это закономерным. Наташе надо думать о будущем, а не о том, как бы не обидеть наглого восьмиклассника.