Я подошла к стойке. Тут же из-под витрины поднялся мужчина. Он укладывал что-то воздушно-кремовое на подносы за стеклом, и мы приостановили его работу своим приходом.

– Чем могу вам помочь?

Взрослый мужчина шатен, коренастый и невысокий. Я даже не сразу поняла, что передо мной был гном. У кондитера не было бороды и усов, однако остались густые волосы, которые он собрал во внушительную косу. Не смотря на необычный вид и род занятий, это точно был представитель гномьих. Широкий мощный подбородок, суровый взгляд утопленных под дугами бровей глаз и сильное сбитое тело в купе с небольшим ростом – все это подтверждало мое предположение.

– Госпожа так пристально разглядывает меня, что ваш спутник начинает нервничать, – поддел и меня, и жнеца кондитер, по-доброму усмехнувшись, тем самым ломая образ сурового гнома.

– Смотри я пристально на столб более минуты, он и к нему приревновал бы, но вы такой импозантный мужчина, что ему всерьез стоит опасаться за покой моего сердца, – вернула шутку гному и улыбнулась.

Мак молчал. Он облокотился о стойку рядом со мной и прожигал на моем лице дыры. Не от злости или ревности, просто допекал меня излишним вниманием.

– Вы льстите мне, – отмахнулся гном, – но делаете это весьма приятным для меня образом. Так чем я могу вам помочь? – его большие крепкие ладони легли на стойку.

Я посмотрела на витрину, и мое внимание тут же привлек тот шедевр, который с такой любовью минуту назад выставлял на показ кондитер.

– Это ведь торт? – я аккуратно указала на кремовый бум.

– Это торт, который делают только здесь, и он самый лучший в столице. "Снежный соблазн" испечен и украшен по особому рецепту, передающемуся по наследству.

Я удивленно перевела взгляд от лакомства на мужчину.

– Да-да, моя семья давно ушла с Хребта Дриза и переселилась в Сальши. Гнома кондитера вы явно видите впервые, но уверяю вас, моя лавка одна из самых уважаемых в столице.

– Я вам верю. Этот торт выше всяких похвал, – и я продолжила любоваться шедевром кулинарии.

– И мы его берем, – оживился жнец и начал потирать руки, – правда, мышка?

И такой многозначительный взгляд в мою сторону, что мне стало не по себе.

Неужели он действительно считает, что я стащу торт? Даже в мыслях не было.

Гном тем временем доставал мою будущую покупку, и никак иначе, и готовился ее правильно упаковать. Я стояла и наблюдала, как ловко орудовал веревкой гном, перевязывая коробку с вкусняшкой. Мака я принципиально игнорировала, как и все его подмигивания, толчки локтем и тому подобное. Когда красиво упакованную покупку дали мне в руки, я почувствовала себя ребенком.

Всегда хотела съесть вкуснющий торт одна и за раз. Однако наследницам и главам кланов нельзя есть торты руками и целиком. Не положено. Именно поэтому моя детская мечта была стащить сладость, чтобы потом съесть, и никто никогда бы не узнал, как я позорю семью и так далее. Купить я ее не могла, все деньги хранились у Алиира или моей компаньонки, та еще диктаторша. Просить на торт, то же самое, что напроситься на трехчасовую лекцию об этикете. А врать, на что пойдут деньги, не позволяла гордость. Она уже тогда у меня была отлично сформировавшаяся. А вот после побега мне уже было не до сладостей. Со временем желание позабылось, да и я перестала быть ребенком. И надо же было жнецу все всколыхнуть.

Однако сейчас я могу позволить себе купить хоть всю эту лавку и съесть дюжину тортов на озлобленных глазах папочки, и мне ничего не будет, кроме дикого удовлетворения и злорадства в душе. Наверное, именно в такие моменты, когда понимаешь, что желаемое доступно, мечты умирают.

– Благодарю, – тихо выдохнула, взяв коробку за перекрестье веревок под узелком.

Тут же рука потянулась к тканевой маленькой сумочке на руке и не обнаружила ее.

Но я ведь совершенно точно выходила из салона с ней. Тогда где она?

Я замерла с ладонью у запястья держащей торт руки, не зная, что предпринять. Но это длилось секунды, а потом решение пришло само.

– Милый, оплати мой тортик.

Я развернулась, чмокнула замершего жнеца в щеку и выпорхнула из лавки со словами:

– Всего хорошего, господин Сини, – имя было на фартуке продавца, как и на ценниках. А еще лавка называлась "КекСини. Лучшая выпечка верхнего города"

У гнома есть предпринимательская жилка, это точно.

Такая мысль посетила меня, когда я в десяти шагах от кондитерской ожидала своего кавалера. Другая мысль просто не успела прийти мне в голову, поскольку жнец слишком быстро покончил с оплатой покупки. Когда колокольчики на дверях "КекСини" зазвенели вновь, я повернулась к выходу из лавки и не поверила своим глазам. Мак улепетывал из кондитерской, будто за ним вся королевская гвардия мчалась.

Не останавливаясь, наемник схватил меня за руку и потащил вниз по улице в противоположную сторону той, откуда мы пришли.

– Что произошло?!

– Мы стащили торт! – весело ответил Шут.

– Какой торт? – не сразу сообразила я.

– Этот, – и он в процессе бега ткнул на мою руку с коробкой в ней.

– Воры! Проходимцы! Стража! – басисто голосил за нашими спинами гном.

– Ты придурок! – не сдержалась и выкрикнула прямо в затылок наемника, – неужели так сложно было заплатить?

– У меня нет с собой денег. Это же ты не захотела платить!

Такой вариант я не предусмотрела. По всему выходило, что мы и правда стащили торт. Не хорошо-то как.

– Стой! – я дернула жнеца, пытаясь остановить. Получилось, но с пятой попытки. Мчит, как таран.

– Давай просто вернем торт.

– Угу, вернем торт, и нас преспокойненько арестуют. Очнись, Раэль. На улицах сначала бьют, а потом смотрят, кого ударили. Так безопаснее, – и он снова схватил меня за руку и потащил дальше.

Через полчаса блужданий и "запутывания следов", как назвал это Мак, запутывать было больше некуда. Мы окончательно потерялись.

– Ты не знаешь столицу, да, – сказал очевидное жнец.

– А наследница и не должна знать нижний город. Здесь криминал на криминале и криминалом погоняет.

– Дала бы мне убить стражей или гнома, и проблемам был бы конец, – спокойно обвинил меня во всех грехах.

Да, я запретила ему убивать. Зачем мне трупы во дворце и за его пределами. Я хочу мирно дожить до середины лета и так же мирно уехать отсюда, не давая папочке повода задержать делегацию Аша.

– Не повел бы меня в лавку, не искал бы сейчас выход, – я брезгливо сморщилась.

Сейчас мы стояли в какой-то грязной и вонючей подворотне, сплошь залитой нечистотами. А еще какая-то склизкая гадость ползла по моей ноге.

– Ну все, лучше в тюрьму! – не выдержала я и направилась прочь из того места.