Виолетта отнесла этот ответ к теме продолжения рода и в неё вновь впились клыки сомнений. Коган же в свои слова не вкладывал никакого дополнительного смысла. Он банально хотел быть с ней до конца. И закончить глубоко-глубоко, в жаркой тесноте её тела.

Растревоженная мыслями о будущем, Вета не могла уснуть. Всю ночь она прислушивалась к размеренному дыханию Когана, скользила по его коже пальцами, как будто поверить не могла, что он реальный, и тихо вздыхала в темноте. Сон всё же сморил Вету ближе к утру, аккурат перед самым подъёмом. Она не слышала, как Тамералан проснулся, как улыбнулся, глядя на неё в утреннем розовом свете. Не видела, как он было потянулся за очередной порцией ласки, но, подумав, лишь глубоко вздохнул и отвёл загребущие руки, давая ей возможность поспать подольше. Зато сквозь дрёму Вета услышала, как вдруг посреди полной тишины загудела, смалывая зёрна, кофемашина. Как тренькнула микроволновка и стукнула дверца холодильника. А потом в дверь позвонили, и она широко распахнула глаза, гадая кто к ним пожаловал. Очередная девица Когана? Так, стоп… К ним? Когда она стала отождествлять себя с Тамерланом? С его домом, с его реальностью?! Пусть даже мысленно…

Вета застонала. Сунула голову под подушку, будто отгораживаясь от осознания того, что все бастионы, которые она с таким упрямством возводила, не смогли её уберечь от сумасшествия любви, и первое время это даже как будто бы помогло. Но спустя пару секунд до Виолетты донёсся зычный голос Сары Измайловны и реальность её настигла. Не совсем понимая, что ей делать теперь, Санадалова затаилась. В конце концов, никто не мешал ей продолжать делать вид, будто она спит. Или её вовсе нету… Хотя, конечно, в прихожей стояли её туфли, на вешалке висел её плащ, так что вряд ли эти улики остались бы без внимания.

– Вет! Вет, вставай, я знаю, что ты не спишь.

– Чего тебе?

– Поднимайся. Там мама пришла. Будем пить чай.

– Не могу. Я спешу. Мне на работу надо.

– Позавтракаем и поедем. Давай, малышка, не трусь.

– Я не трушу! С чего ты взял?

– Нет? Вот и славно. Мама у меня сама знаешь, какая. Но лучше бы вам поладить.

– Ума не приложу, зачем, – пробубнила Вета, спуская ноги на пол. Одеться она так и не удосужилась. И теперь, при свете дня, стеснялась больше обычного.

– Чтобы среди моих девочек воцарился мир. Так будет всем спокойней, не правда ли?

– Это мы – твои девочки?

– А как же? Я тут подумал, что если у нас родится дочка, я останусь совсем уж в меньшинстве. Так что…

– Что? – сглотнула Вета. Это было так странно – обсуждать с Коганом их детей как вполне реальных.

– Лучше бы нам родить сына.

– Это зависит не от меня.

– Да, точно. Ну что ж… Я буду стараться. А ты бы вообще кого хотела?

От волнения у Веты пересохло во рту. Она попыталась сглотнуть, но ничего не вышло. Лишь по горлу прошёлся ком. Туда-сюда. Вызывая першение. Виолетта откашлялась, отвела взгляд под предлогом поисков сброшенного на пол халата.

– Мне все равно. Я… лишь бы просто родить. А кого – это совершенно неважно.

– Хм… Ладно. Поторопись.

Легко сказать! А ты попробуй приведи себя в чувство после ночи страстной любви! Вете потребовалась добрая четверть часа. В общем, когда она вышла к столу, завтрак, приготовленный Тамом, остыл. Виолетта запнулась, взглянув на ситуацию глазами Сары Измайловны. И эта самая ситуация вырисовывалась не ахти какой. Потенциальная невестка беззастенчиво дрыхнет, тогда как её драгоценный сыночек корпит на кухне, чтобы накормить ту завтраком.

– Доброе утро, – пролепетала Вета.

– Доброе, – царственно кивнула головой Сара Измайловна и, будто не замечая её, продолжила прерванный появлением Виолетты монолог: – В общем, пока не открыта вакансия, можно уже начать активные действия в этом направлении. Я поправлю твоё резюме. Ты каждый раз забываешь вносить в него новые публикации, а не мне тебе рассказывать, как это важно. Кстати, твой сертификат…

– Что за сертификат?

– Ну, тот… Который по английскому, он еще действителен? Если нет – нужно получить свежий как можно скорее. Не хочется пролететь из-за такой мелочи.

Вета подтянула к себе чашку с остывшим кофе и пригубила.

– Ты собираешься сменить место работы?

– Нет, пожалуй, – тряхнул головой Коган.

– То есть как это – «нет»?! – возмутилась Сара Измайловна, отбрасывая от себя чайную ложку, которая в её больших руках казалась удивительно маленькой, словно игрушечной. – Ты же всегда говорил, что если и переедешь, то только для того, чтобы работать там!

– А теперь мои планы изменились. У Веты здесь бизнес. Она не сможет его бросить, чтобы поехать со мной. Я прав?

Заворожённо глядя на Когана, Виолетта кивнула. Хотя, если честно, чтобы быть с ним, она бы от всего отказалась. И эта неожиданная мысль пугала её до дрожи в коленях.

– Не может?! Может, не хочет. Ты это имеешь в виду?! И из-за этой эгоистки, ты готов поставить на себе крест?

– Мама! Мы, кажется, это обсуждали. Ты можешь уйти, если тебе что-то не нравится. Уйти и не возвращаться. А можешь остаться на завтрак и попытаться наладить контакт с моей женщиной. Матерью твоих будущих внуков. Но тогда с этой минуты – ни слова. Я этого не потерплю. И Вету терпеть не заставлю. Это понятно?

Тем утром Ветка, конечно, обалдела. И застыдилась даже. Спросите, почему? Да потому, что обвиняя Тама в том, что он ни черта о ней настоящей не знал, сама о нём тоже не знала многого. Например, что он может так… отстаивать себя. Их отстаивать. Так жёстко, безапелляционно, так, что ей захотелось встать и зааплодировать. И это было действительно удивительно, потому что в их компании Когана всерьёз считали маменькиным сынком, который, как и всякий хороший еврейский мальчик, глядел матери в рот и стремился всячески той угодить. Оказалось, им лишь казалось. Мальчиком Тамерлан уже давно не был. Мальчик, выражая несогласие с матерью, орал бы и топал ножками. Там же объяснялся довольно сдержанно, хоть и жёстко. И от этого его слова как будто становились весомее. Даже Сара Измайловна не решилась с ним спорить, хотя, наверное, могла. Уж в чём-чём, а в весовой категории она Когану не уступала. Но, видно, что-то эта женщина поняла. Или всегда знала о своём сыне. Сара Измайловна допила чай, попрощалась и, гордо вскинув подбородок, пошла к двери.

– Ну зачем ты с ней так? Она же по-своему права…

– Допустим. Но я достаточно взрослый, чтобы решать, как будет для меня лучше.

Да, конечно. С этим было бессмысленно спорить. Но… Но!

– Ты будешь жалеть.

– Ну вот! Ещё одна. Может, вы обе прекратите додумывать за меня? Что за бабы меня окружают? Вот повезло же! – возмутился Коган.