Попутно она позабыла и о встрече со Старыгиным и теперь на ходу вспоминала о найденном в клавесине клочке бумаги со старинной нотной записью.

Надо же, она-то думала, что ее новый знакомый тоже выбросил все из головы, а он, оказывается, куда-то ходил, что-то искал и теперь жаждет поделиться с ней своими находками. Вот интересно, им что там, в Эрмитаже, совершенно нечего делать? Времени навалом?

Однако она тут же вспомнила, при каких обстоятельствах произошло их знакомство с реставратором — ему вручали престижную премию, стало быть, он — человек востребованный.

— Простите меня, Дмитрий… Алексеевич…

— Можно просто Дмитрий! — Старыгин вставил это так поспешно, что в голове у Лизы шевельнулось подозрение, не подбивает ли он к ней клинья, для того и с бумажками носится. А что, она девушка привлекательная, может составить счастье одинокого интеллигентного мужчины средних лет… То есть это он так думает, а Лиза вовсе так не считает и сейчас попробует вежливо отказаться от встречи.

— Дело в том, что я в ближайшие дни очень занята и боюсь, что не смогу с вами увидеться.

Любой уважающий себя мужчина тут же понял бы, что девушка не горит желанием его видеть — ни сейчас, ни через час, ни завтра, ни послезавтра, ни через месяц, ни через год. А кто не поймет — тот толстокожий бегемот, и Лиза не собирается иметь с ним дела.

Однако Дмитрий Алексеевич, вместо того чтобы вежливо закончить разговор, повел себя иначе.

— Лиза, что вы говорите! — закричал он. — Я понимаю вашу загруженность работой, но без вас я как без рук! Только вы можете перевести эту тарабарщину на нормальный язык! Ну, кого я еще буду искать, время-то дорого!

У Лизы просто язык не повернулся посоветовать ему выбросить все эти старые бумажки и заниматься своими собственными делами. В конце концов, ведь это она втянула его в историю с клавесином! Нужно было не признаваться ни в чем там, возле магазина, просто поблагодарить за найденную перчатку и уйти.

— Но я действительно очень занята и не могу рассиживать по ресторанам! — в сердцах сказала она.

— А кто вас приглашал в ресторан? — искренне удивился Старыгин. — У меня у самого работы выше головы, что это я в будний день по ресторанам расхаживать стану?

Лиза наконец поняла, что ему в самом деле интересно расшифровать надпись на листочке и что она ему нужна только для этого.

— Хорошо, тогда давайте встретимся на Московском вокзале, — сухо сказала она.

— Где? — неподдельно удивился Старыгин, поскольку Московский вокзал — отнюдь не место для прогулок приличной молодой женщины.

— Да мне коллегу из Москвы надо встретить, с вечернего поезда…

— Тогда приходите ко мне, от меня недалеко, я вас потом подвезу!

— Ну, хорошо, только никаких чаев с пирожными, я не ем сладкого! — сказала Лиза.

«Интересно, с каких это пор?» — подумал Старыгин, вспомнив, как она в кафе уписывала пирожные за обе щеки.

«Ну и теснотища! — думала Лиза, осматриваясь в прихожей старыгинской квартиры. — Как тут можно жить?»

Сама она любила свет и простор, в комнате у нее не было ничего лишнего — только диван, письменный стол и фортепьяно. И ковер на полу, чтобы хоть как-то заглушить звуки. И никаких полочек, тумбочек, вазочек, фарфоровых фигурок и бронзовых статуэток — только пыль копить! И цветов тоже не нужно — они сохнут и чахнут, когда Лиза уезжает на гастроли. И уж тем более никаких домашних животных.

Лиза с заметным неудовольствием покосилась на рыжего пушистого зверюгу, который, явившись в прихожую, смотрел на нее очень неодобрительно.

— Берегите руки! — честно предупредил Старыгин, провожая ее в гостиную. — Василий может поцарапать.

Лиза тут же дала понять коту взглядом, что, если он только помыслит о членовредительстве, не сносить ему головы. Кот пренебрежительно дернул ухом и отвернулся.

— Я угощу вас кофе, сваренным по особенному рецепту, — проговорил Старыгин, входя в комнату с дымящейся медной туркой. — Меня научил ему старый шейх небольшого бедуинского племени… Василий, что ты себе позволяешь!

Рыжий котище вскочил на колени к Лизе и теперь терся об нее своим пушистым боком.

— Что вы, мы с ним подружились… — отозвалась Лиза, почесывая кота за ухом.

— Это вам так кажется, — усмехнулся Старыгин, поставив джезву на низенький столик. — Он делает вид, что заигрывает с вами, а на самом деле нарочно линяет на ваш костюм! Вы потом его никакими силами не отчистите.

— Ничего страшного! — Лиза мужественно улыбнулась. — Как-нибудь справлюсь. Так что, вам удалось найти второй фрагмент записки?

— Сейчас я покажу его вам, но только сначала попробуйте этот кофе! — Дмитрий Алексеевич разлил напиток по крошечным чашечкам розового полупрозрачного фарфора, и комната наполнилась чудесным ароматом — чуть горьковатым, дымным, волнующим.

Кот потянулся носом к Лизиной чашке, понюхал кофе и остался недоволен. Он тихонько чихнул, спрыгнул с колен девушки и устроился рядом с ней на диване.

Лиза сделала крошечный глоток, и ей привиделось ночное южное небо, густо усыпанное крупной солью звезд, послышались таинственные голоса ночной пустыни…

— Ну как? — нетерпеливо проговорил Старыгин.

— Удивительно!

— Только не спешите, пейте маленькими глотками, чтобы не подсадить сердце! Он очень крепкий…

— Да уж чувствую! — Лиза запила кофе холодной водой из запотевшего стакана и откинулась на спинку дивана. — В чем здесь секрет?

— Шейх сказал мне волшебное слово, но велел хранить его в тайне! — ответил Старыгин значительно. — А на самом деле — просто нужно покупать хороший кофе, молоть его на ручной мельнице и заваривать очень, очень крепко.

— Ну что ж, теперь я готова к интеллектуальному напряжению! — усмехнулась Лиза, почесывая Василия за ухом.

— Вот эта записка, — Дмитрий Алексеевич положил перед ней на стол пожелтевший листок бумаги, а рядом с ним — чистый лист и карандаш для записей.

Лиза склонилась над листком. Для начала она переписала его содержимое современными нотными знаками, затем, как и в первый раз, — буквами. Теперь настала очередь Старыгина. Дмитрий Алексеевич вооружился небольшим зеркальцем и переписал текст записки, чередуя прямое и зеркальное изображения.

Наконец он прочел латинскую фразу… и на его лице появилось разочарованное выражение.

— Ну, что там? Что это значит? — поторопила его девушка. — Переведите мне, я ведь не понимаю по-латыни!

— Это значит, что наши поиски вовсе не закончились! — вздохнул Старыгин. — Впрочем, я так и думал. Это конец послания, но тут явно не хватает середины.

И он перевел для Лизы латинский текст: «…Того, кто не придаст значения этой реликвии, ждет печальная участь: гнев народа или гнев божий».