«…жить», – собиралась добавить она, но вместо этого коротко взвизгнул паровозный гудок. Издалека отозвался другой. Перекличка одиноких электричек, летящих сквозь лес из точки А в точку Б. Пустых… Ну, или почти пустых.

* * *

– Ты не поверишь – я все вспомнила.

– Что именно?

Денис поднялся, чтобы поворошить дрова в каминном очаге. В комнату то и дело прорывалась любопытная Влада – то скучно ей, то грустно, то страшно. Но всякий раз она сурово изгонялась. Денис оставался неумолим. Налопалась яичницы с колбасой – спи. Детское время закончилось даже по самым демократичным меркам.

Янка подсунула под голову вторую подушку и вытянула озябшие ноги поближе к теплу.

– Про море. И звезды. Мы с тобой и правда виделись раньше, это в Крыму было.

– Ян, необязательно…

Он вернулся, устроился рядом. Положил голову ей на плечо.

– Тебе не нужно быть ею, чтобы мы могли встречаться.

– А мы… встречаемся? – с замиранием сердца спросила Янка. Она уже знала ответ, но хотелось услышать снова. Много раз.

– Как будто сама не заметила.

Помолчали. Янка даже дышать старалась потише. Только бы Денис не подумал, что мешает, и не отодвинулся. Потрескивали сырые поленья, наверху маршировала босыми пятками Влада. Наверняка придумывала очередной повод, чтобы половчее вломиться сюда и тоже устроиться у камина. Разлечься прямо на полу и таращиться на огонь.

– Я только одного понять не могу, – заговорила Янка. Уже в процессе подумала, что снова невпопад. – Зачем они убили Залесского? Он ведь для них же старался. Клад искал.

– Да для себя он старался, для себя. – Судя по выражению лица, Дениса выбор темы тоже не порадовал. – Тянул время, ездил Дольскому по ушам этой мифической картой сокровищ, и плевать, что собственная дочь под ударом. А потом… Они не собирались его убивать. Сердце не выдержало. Все. Давай больше не будем.

– Давай, – согласилась Янка и, сама себе противореча, продолжила почти без паузы: – А как же Влада? Залесский умер, но они все равно ее искали. Зачем?

– Нет-нет, ты путаешь. В часовне Дольский собирался осмотреть заваленный в семидесятые вход в подземелье. Он говорил с Быстровой, и она…

– Что еще за Быстрова? – перебила Янка. Запоминание фамилий всегда давалось ей с трудом.

– Архитектор, которая руководила тогда реставрацией. Дольский нашел ее в доме престарелых. Родных уже не узнает, а про подземные ходы, надо же, запомнила. Так вот, из усадьбы туда можно попасть как раз через старую часовню. Но для этого пришлось бы разобрать и заново собрать половину дома. Не вариант. Дольскому нужен был другой способ.

– Земская школа?

– Скорее всего. Последней надеждой была твоя папка. Увы, и здесь его ждал провал.

– К тому же он ничего не знал про кольцо.

– Кольцо было маленькой тайной Залесского. Его козырем в рукаве. Он бы ни за что не отдал его добровольно. Скорее всего, той ночью в церкви оно просто соскочило у него с пальца.

– Оно соскочило невероятно удачно, – вставила Янка.

– Упало к твоим ногам. Залесский все равно не успел бы им воспользоваться. Не окажись оно у тебя, досталось бы бандитам. Но, кажется, кто-то обещал сменить тему.

– А Дольский вряд ли б догадался про…

– Похоже, есть только один способ заставить тебя замолчать, – сказал Денис таинственно. Но уточнить не успел – в дверь забарабанили.

Владка, вот же неугомонная!

– Там кто-то есть! – изо всех сил вопила девчонка. Придумала, чем удивить.

– Отдай им то, что они попросят, и пусть убираются, – невозмутимо ответил Каверин, а сам выразительно потянулся за ремнем. Крайняя мера.

– Я серьезно! – не унималась Влада. – Уже открывают входную дверь!

Шутливое настроение как рукой сняло.

Денис впустил несносное создание в комнату, и Влада рыбкой нырнула под Янкино одеяло. Сжалась в комок, зажмурилась, наверное, – детский сад, да и только.

Янка и сама с удовольствием последовала бы ее примеру, но нельзя. Она – взрослая. А с кочергой в руке, пожалуй, еще и опасная.

Денис торопливо раскидал сырую уличную одежду. Нашел наконец то, что искал, в одном из карманов, повертел в руках, снял с предохранителя.

Решающий Аргумент.

Хороши же они были в тот момент. Вояки, как на подбор. Босоногий Денис в драных джинсах и линялом отцовском свитере с длинными, как у смирительной рубашки, рукавами. Такой себе вооруженный беспризорник. Янка – в побитой молью бабушкиной кофте, единственной найденной здесь теплой одежде, в воинственно поднятой руке – грозное оружие борьбы с печным углем.

И еще Влада. Под одеялом.

Кажется, оценил увиденное и незваный гость. С неподдельным удивлением оглядел всю честную компанию, немного помедлил, но все же поднял руки над головой.

– Ну вы даете… Не смена, а сумасшедший дом какой-то.

* * *

К обеду в лагере собралась целая делегация. Директор краеведческого музея, профессор истории из Москвы, полиция в лице молодой женщины в форме и ее старшего наставника. С последним Янка успела познакомиться утром. Полдня мурыжили вопросами про Дольского, папу Влады и того следователя, который пообещал Янке защиту. Что сказал, как посмотрел. И где находится тот дом, в подвале которого плененный меценат до сих пор лопал староверское варенье. Всю душу вынули.

Тогда же Янка узнала, что использовать ее в качестве приманки было незаконно и что обычно вопросы кладоискательства наспех не решаются, потому что требуют ответственной подготовки и кучи письменных разрешений. Но именно сегодня славный город Дорофеев, бывшая вотчина графа Дорфа, отмечал свой весьма несерьезный юбилей. А тут такая история – сокровища старинной усадьбы! Есть шанс войти в историю.

Необходимые бумаги оказались подписаны в рекордные сроки. Ждали только представителей администрации.

За всей этой суетой Янку внезапно оставили в покое. Она даже ухитрилась принять душ и собрать вещи.

Смена подошла к концу. Теперь усадьба принимала совсем других гостей.

Переполошили весь город, телевизионщиков нагнали. А вдруг там нет ничего?

Янка топталась возле окна, считала автобусы и тряслась все сильнее.

– Разрешите взглянуть?

Незнакомец говорил с сильным акцентом. Приятное лицо, дорогой парфюм. Протянул руку ладонью вверх – вторая придерживала чемодан.

Янка поколебалась, но все-таки вытащила из кармана и протянула ему кольцо.

Тот крутил его так и этак, рассматривал под разными углами, восхищенно щелкал языком и бормотал фразы на английском. В конце концов, с видимым сожалением вернул хозяйке.