– Да, это оно. Sekretka. – Он произнес по-русски, но в Янкином воображении слово отпечаталось именно так. – Мой предок, Альфред Дорф, увлекался английскими инженерными новинками…

Вот оно что! Наследничек объявился. Прямой потомок графа.

– Ключ-кольцо и замки изготовил для него личный мастер лорда Коннели по собственным чертежам, – мягко грассируя, рассказывал «потомок». – Они до сих пор хранятся в моем архиве. Когда пришли французы, это know-how помогло Альфреду спрятать то, что было ему дорого.

– А потом он отдал кольцо Ефросинье Монаховой. Ей приснилось, что усадьбу ограбят, и она предупредила графа.

– Я ничего не знаю про сон, – усмехнулся иностранец. – Но это так… по-русски. – У него получилось «по-рюски». – Альфред боялся ограбления и отдал ключ той, с которой его связывали… хм-м… personal relations.

Ничего себе – «персонал рилейшнс»! В каждой семье свои тараканы за печкой. Так, кажется, в народе говорят.

– Яна! Через десять минут выезжаем.

– Прошу вас. – Учтивый иностранец подставил локоть, чтобы она могла на него опереться. Венский бал, да и только! Так и шли до самого автобуса.

– По вашим законам я не могу претендовать на сокровища своего предка, – мурлыкал он ей на ухо. – Но хотя бы взглянуть на них обязан. Я благодарен мистеру Каверину за то, что он предложил мне поучаствовать в этом захватывающем quest.

Знал бы он, какой «квест» остался позади… Янка несколько подустала от разглагольствований потомка и не без удовольствия распрощалась с ним в дверях автобуса. Тот подхватил чемодан и направился к машине Петра Геннадьевича. Правильно, не графское это дело – на общественном транспорте рассекать.

Она мельком отметила пустое место там, где обычно стояла «Церато» Дениса Каверина. Неужели уехал и пропустит такое шоу? Совсем на него не похоже.

Как назло, ни одного знакомого лица…

Когда причалили к больничному забору, она первой выскочила на улицу.

– Петр Геннадьевич! – Надо было видеть, в какой радушной улыбке расплылся его пассажир. Решил, должно быть, что это с ним она никак не расстанется.

– Да, Яна. – Директор лагеря выглядел рассеянным. На пару с наследником он тут же устремился к делегации городских чиновников, которых сегодня собралось немало.

– Денис…

– Денис в полиции, отчитывается о ваших приключениях. Не волнуйся. Увидитесь позже.

Куда уж позже! Теперь только в Москве. А Москва… Она большая.

– Яна, ключ! Да не этот же…

Проклятье, по привычке достала от квартиры! Хорошо, что кроме Петра Геннадьевича никто не заметил. Вот она, «секретка»…

Полномочия первооткрывателя взял на себя столичный профессор истории. Он же шагал впереди, осматривал каждый корпус, но нигде подолгу не задерживался.

Янка была вроде как и ни при чем. Но именно она узнала нужный дом первой.

Хоть и стены уже не желтые, как на картине Монахова, а бледно-зеленые, оштукатуренные, в грязных потеках и пятнах плесени. Но это определенно был он. Особая декоративная кладка на углах – два кирпича, сверху один, снова два и один. Так же над окнами. Ржавые решетки крест-накрест, без изысков. Крыльцо в три ступени.

Бывшая земская школа, подзабывшая собственное прошлое, бочком вошла в новый век под вывеской «Морг».

– Мне кажется, это здесь. – Никто не услышал. Даже не повернулся. Пришлось включить знаменитый командный голос: – Вот нужный дом!

Наконец-то поняли. Правда, росту Янкиного авторитета находка никоим образом не способствовала. Ее даже внутрь не пустили. Действительно, к чему устраивать проходной двор из столь почтенного заведения? Тревожить, так сказать, покой…

Пациенты больницы с любопытством наблюдали за неорганизованной толпой из окон. На их месте Янка решила бы, что здесь снимают кино.

В морг вошли трое – Петр Геннадьевич, профессор и дама-представительница закона. Последняя держала в руке любительскую видеокамеру. И это несмотря на обилие профессионалов вокруг.

Остальные разбрелись кто куда. Курили, поглядывали на часы, вяло переговаривались.

Вот сейчас как поймут, что напрасно бросили текущие дела в законный выходной, так сразу про Янку и вспомнят. И вряд ли с благодарностями.

На пороге на секунду возник Петр Геннадьевич, что-то негромко сказал тем, кто оказался ближе, и снова исчез. По рядам пробежал шепоток: «Открыли».

Открыли!

Часть людей с камерами ломанулась внутрь, но всех желающих здание морга вместить не могло. Остальным пришлось по-прежнему дожидаться своей очереди на крыльце.

Янка не двинулась с места. Так и осталась подпирать спиной ствол березы – одной из тех, которые кучно изображали больничный сквер. По сторонам не смотрела, бесцельно шарила в телефоне и думала о том, как будет добираться до дома, когда все наконец-то закончится.

– Простите, можно вас на пару слов?

Только не это! Камера уже прицелилась в лицо черным глазом, а рядом приплясывала от холода бойкая курносая девчонка с микрофоном. Спасаться бегством было несолидно и поздно.

– Это ведь вы изучали историю усадьбы? Расскажите, как вы поняли, что искать нужно именно здесь?

– Я… Нет, не изучала… Специально – нет. Э-э… На самом деле, я ничего не искала. Просто хотела спасти человека.

– Слушайте, народ, там… Там… Такое! Вот где снимать-то надо! – Подоспевший бородач бесцеремонно разоружил свою коллегу, отобрав микрофон, и потянул ее в сторону. Та, правда, и сама тотчас забыла о своей косноязычной героине. – Проход – вот как отсюда до того дерева. Хоть на велике катайся. Идти, правда, далековато. Зато вроде бы нашли скульптуры. И еще скелет.

– Скеле-ет? – Голоса уходящих постепенно затихали. Последним, что услышала Янка, стал этот самый «скелет». Ну, здравствуй, Паучиха!

Она вернулась к «своей» березе, попинала стоявшую рядом сумку с вещами. Подумав, закинула ее на плечо.

Москва – она большая. Час на метро до универа, еще час – обратно. Зайти в магазин – родителям ведь некогда, вечно торчат на работе допоздна. Приготовить ужин, накормить кота. Душ, горячий чай, книжка перед сном. А еще занятия. А еще подготовка к семинарам в библиотеке, и рефераты, и практику тоже никто не отменял.

И у Дениса, скорее всего, дела обстоят ничуть не лучше.

Сунув руку в карман, Янка достала единственное, что там было, и разжала кулак. На ладони лежала связка ключей от квартиры. Вот она, ее собственная «секретка» – ключ от завтра, послезавтра и еще сотен дней, в которых что-то будет. А чего-то не станет. Кто-то появится. А кто-то, возможно, исчезнет.

Знать бы еще, в какой стороне автостанция…

Янка снова уткнулась в телефон, забегала пальцами по экрану.