– Привет, снегурочка!

Сумка с размаху полетела обратно в снег. Янка обернулась и вжалась лицом в такой родной колючий свитер – крепко-крепко, изо всех сил.

– Похоже, нам снова по пути?

Москва, конечно, большая. Но не настолько, чтобы им двоим в ней потеряться.

– Колёсик, ты не поверишь… – Даже по телефону Соловьева хрипела, как целый оркестр водопроводных труб. – Я, наверное, с вами не поеду.

– Кристина, как? Как такое возможно? Июнь! Жара! Какая еще простуда? Быстренько пей таблетки и дуй в аэропорт. Еще успеваешь.

– Я уже пила. Ничего не помогает… Это Дэн твой виноват, так ему и передай. Просила же – выключи кондиционер, и так уже холодно… Не-ет, вечно вам на меня наплевать. Вот и получайте.

– Кристь, нам вовсе не наплевать, – оправдывалась Янка. – Может, все-таки как-нибудь… а Пашка? Он-то что говорит?

– Говорит, что остается со мной. Так что не ждите. Отдохните там за нас…

И под аккомпанемент собственного звонкого «ап-чхи» подруга повесила трубку.

Достойная жертва. Не каждый вот так запросто променял бы «лето-море-солнце-пляж» на «лекарства-упреки-городская пыль в качестве бесплатного приложения». Даже в такой душевной компании, как соловьевская. Особенно в такой.

Наверное, это любовь.

– Ян, проверь – деньги, документы… – Мама, понятное дело, волнуется. Но не в десятый же раз! – И все-таки зря вы от Испании отказались. Там хорошо – ну, хорошо же? Так нет ведь – Крым… Без еды, без жилья…

– Это называется «ди-ка-ря-ми»! – смеялась Янка и кружила по комнате с чашкой кофе в руках. – Мам, ну что мы, старички, чтобы на все готовенькое? Не бойся, не пропадем! Денис сказал, что обо всем позаботится.

– О твоем Денисе еще самом заботиться надо, хоть и сильно деловой, – усмехнулась мама. Но Янка знала – нарочно поддразнивает. Хотя сама, конечно, доверяет. Иначе разве отпустила бы с ним единственную дочь? – Кстати, о Крыме. Гляди, что нашла… – и развернула перед Янкиным лицом бережно сложенную ткань.

Это был сарафан. Белый в синюю полоску. Тонкие бретельки, длинная юбка-колокол. Мама сшила его сама. Вот только с размером не рассчитала – в тринадцать лет он болтался на тощей Янке чем-то совершенно отдельным. Зато сейчас, наверное…

– Ну-ка, дай сюда.

Пока втискивалась – не без труда – и застегивала молнию, в дверь позвонили.

– Такси! – переполошилась мама, хватаясь за чемодан.

– Денис, – выдохнула Янка и счастливо зажмурилась. Выждала, пока он раскланяется с родителями, а потом выскользнула в прихожую, заранее наслаждаясь эффектом.

– Теперь-то ты веришь, что это действительно была я? Веришь?

– Ну здравствуй, Шаганэ! – сказал Денис, и она поняла, что да.

Он ей верит.