Упав на колени, я принялся судорожно выискивать кольт в обломках порушенной Борисом стены. Мелкие обломки царапали и впивались в пальцы, но я не чувствовал боли. Уровень адреналина просто зашкаливал. Казалось, еще чуть-чуть – и он полезет из ушей. Проклятый пистолет никак не находился. Забавно: эксперт по поиску потерянного не способен найти ствол в жалкой кучке гипсокартона.

За спиной началось шевеление. Я обернулся. Борис появился из темноты подсобки. На этот раз я был лишен пространства для маневра, да и «Невероятный Халк» наверняка поведет себя осмотрительней.

Он двинулся на меня. Маленькие глазки горели нечеловеческой злобой. Он собирался не просто убить меня, а разорвать живьем на куски, превратить в кровавое месиво, раздавить мои бедные останки своими огромными ботинками… Я не мог отвести взгляд. Было нечто чарующее в гигантской, неотвратимо надвигающейся туше. Может, так ощущают себя грызуны, увидев приближающегося удава?! Просто смотрят и в исступлении позволяют себя сожрать… Но я-то не грызун!

Ладонь сама легла на гладкую рукоять пистолета. Я вцепился в кольт, как в последний и единственный шанс. Растянулся на полу, переваливаясь на спину. Борис уже был в паре метров от меня. Он странным образом изогнул спину, готовясь наброситься и растоптать.

– Ублюдок, мать твою! – заорал я и начал дергать спусковой крючок.

В замкнутом пространстве пистолет сорок пятого калибра громыхнул подобно гаубице. В груди Шеллина образовалась внушительная дыра. Первая пуля лишь замедлила его, но не остановила полностью. Я жал на спуск, нашпиговывая ребра Бориса свинцом.

Наконец терминатор замер – у самых моих ног только после пятого попадания. В стволе оставался последний патрон. Я поднял пистолет повыше и выстрелил в голову. Затвор встал на затворную задержку.

Свинцовая болванка снесла половину черепной коробки казавшегося неубиваемым исполина. Болтающиеся ошметки запрокинулись от шеи назад, могучее тело рухнуло на пол. Очередная волна прокатилась по дому. Со стены слетела дешевая картина. Все, алес.

Разряженный пистолет вдруг стал слишком тяжелым. Я разлегся посреди мусора, смакуя запах пороха и собственное бессилие. Энергии не осталось. Я одолел апгрейднутых черных копателей, но с Саярой мне не совладать. Какой же я идиот, что сунулся сюда без подмоги! Супергерой, да? Ну что ж, я тебя разочарую, друже: в реальном мире семизарядного кольта и развитой интуиции для подобных подвигов недостаточно.

Может, Женёк все-таки сделал анонимный звонок в полицию и сюда уже мчится областной СОБР?! Вот-вот раздастся вой сирен и топот полицейских берцев! Зло будет повержено дюжими ребятами в бронниках и с «калашами» наперевес, а не побитым кем только можно частным детективом!

Но полночь близится, а Германа все нет… Я продолжал лежать, созерцая проплывающее надо мной облачко пороховых газов. В ушах звенело, в глазах стелился туман, а тело болело так, словно меня как следует изваляли в куче озлобленных ежей-мутантов.

Кажется, я даже отключился. Не знаю, сколько длилось забытье, но за это время ничего не изменилось. Где-то там, всего лишь этажом выше, творилось ужасное. На веранде под открытым небом невинных детей лишали душ. И так уж вышло, что только я мог им помочь. Ох уж это ваше супергеройство…

С неимоверным трудом я поднял пистолет, выщелкнул пустой магазин. Из кармашка на левом боку достал запасной, вогнал в рукоятку. С ласкающим ухо щелчком снял затвор с задержки, досылая патрон в патронник. Еще семь свеженьких свинцовых «патриков»… Достаточно, чтобы приструнить завравшуюся стерву и ее потусторонних дружков, да.

Я повернулся на бок, уперся в пол более-менее здоровой левой рукой и стволом пистолета, отжался. Давление ударило в голову, но я все же поднялся. Эх, сейчас бы домой… Принять душ, развалиться на диване и включить сериал на двадцать два эпизода. Но нет же, надо идти истреблять нечисть! Пора переезжать, Следопыт. Надо сваливать из этого проклятого города.

Хромая на одну ногу, я прошел мимо трупа, стараясь на него не смотреть. Но краем глаза все же различил густую лужу крови, растекшуюся под телом.

Я пересек пустой просторный зал, ухватился за лестничные перила. Подтягиваясь левой рукой, добрался до второго этажа. И вот она – заветная дверь на веранду. Я остановился, прислушиваясь к себе и к окружающему миру. Ни шороха. Биолок молчал. Если снаружи и творились гнусные бесчинства, то происходили они в заговорщической тиши.

Голова раскалывалась. В груди что-то защемило, я едва мог дышать. Правая рука функционировала еле-еле, правая нога не сгибалась в колене. Мой единственный шанс на победу – нелегальный кольт со спиленным серийным номером. Шесть патронов в магазине, один в стволе – достойные карты, если разыгрывать их с умом.

Я просто шел вперед. Потому что начал идти. Потому что, когда ты без сил, значение имеет только сила воли. Или упрямство. Упрямство – оно лишено ореола благородства, зато поближе к правде. Я покрепче сжал рукоятку кольта, распахнул дверь и шагнул вперед.

Улица встретила порывами холодного ветра и проливным дождем. Черное небо, мокрая кладка веранды. Все было точно так, как в недавнем видении. Саяра Бетреддинова, раскинув руки в стороны, стояла в центре широкого круга, аккуратно начерченного белой краской. На ней был прозрачный дождевик, как и на двенадцати подростках, окруживших ее. Их лица пусты, а глазницы – полны тьмы. Детишки никак не реагировали на происходящее, пребывая в трансе. Только один ребенок мог осмысливать происходящее – Эльвира, дочь Саяры. Она стояла подле матери и, когда появился я, одарила взглядом, полным решимости и гнева.

Никто не проронил ни звука. Не было громогласных речей на латыни, призывающих злых духов. Каждый участник спектакля точно знал, что от него требовалось. Подняв голову, я различал некое густое черное облако, кружащее над верандой.

В тусклом свете уличного освещения увидеть его было непросто. И все же, кажется, я и впрямь наблюдал живой организм, круживший и извивавшийся, забиравший юношескую непосредственную энергию из двенадцати мальчишек и девчонок. По крайней мере, казалось, что видел я именно это.

Я не знал, что предпринять. Поэтому просто наставил пистолет на Саяру и прокричал:

– Эй! Прекрати это все!

Эльвира продолжала злобно смотреть на меня. Ни остальные дети, ни Саяра даже не шелохнулись.

– Эй!

Я выстрелил вверх. Минус один патрон… Зато Саяра обратила на меня внимание – взгляд ее стал немного осмысленней.

– Почему ты против нас, Следопыт?! – прокричала она. – Ведь ты же можешь увидеть всю картину целиком!

– Кончай шаманить и отпусти ребят! – Я прицелился точнехонько ей в лоб. – Или я снесу твою башку точно так же, как здоровяку этажом ниже.

– Нет, Следопыт. Больше никто не причинит нам вреда.

Мне почудилось движение слева.

Я резко повернулся и дважды пальнул в темноту. Не знаю, куда или во что ушли пули и чего я вообще хотел добиться. Возможно, мне в тыл и впрямь пробиралось существо из не пойми какого мира, а может, это было мое взвинченное воображение, помноженное на смертельное переутомление. Только теперь осталось всего четыре патрона.