Годы шли, китайцы ассимилировались и множились, завод достиг впечатляющих показателей, попутно обеспечивая рабочими местами и рядовых жителей Серпейска. Чжао провел обширную работу с самыми разными социальными прослойками горожан. Поэтому, когда пять лет назад Харыбина назначили мэром, никто особенно не возмущался тем фактом, что себе в помощники он определил чистокровного китайца, получившего среди народа прозвище Товарищ Чжао.

Правда, если бы вы попытались провести анализ деятельности китайского бизнесмена на ниве региональной политики, то наткнулись бы на ряд белых пятен. Чжао каким-то образом умудрялся уклоняться от участия в политических склоках и дрязгах, крайне редко мелькал на общественных мероприятиях. Опять же, если верить слухам, для Харыбина он был палочкой-выручалочкой в решении скользких вопросов. А посему возникновение Товарища Чжао в моей судьбе вряд ли можно было расценивать как явление благоприятное.

– Значит, Харыбину понравилось, как я разобрался с обществом «Гретель»?

– И то, как оперативно среагировал воздушный патруль, – добавил Женя.

Я поморщился, припоминая разлетающееся на клочки тело Саяры.

– Да, мы с летунами неплохо сработались.

– Настолько, что мэр уже распорядился увеличить количество дирижаблей вдвое.

– Широкий жест. Чего это он расщедрился?

– Эксперимент удался, – развел руками блогер. – Всего один дирижабль правительства на ночном дежурстве поставил жирную точку в деле спасения двенадцати подростков. В администрации сделали вывод, что увеличение патрулей еще больше повысит результативность.

– А для городского бюджета не накладно?

Женёк мрачно усмехнулся.

– Тут есть нюанс…

– Нюансы всегда есть.

– Я общался с остальными силовиками… Ходят слухи, им урежут финансирование в угоду воздушным патрулям. В основном пройдутся по уголовному розыску, ДПС и паре других подразделений. А они и так с летчиками в контрах. Теперь и вовсе грызня начнется. – Женёк помедлил и добавил: – Благодаря тому, что ты так «эффективно сработался с властью».

Я беззаботно махнул рукой.

– Все у них будет нормально. Пусть только побыстрее реализуют вещдоки, собранные в «Гретель». Тамошних сокровищ даже на ДПС хватит.

Женя прикусил губу, задумчиво покачал головой:

– Опера не нашли никаких сокровищ, друже.

Я напрягся.

– То есть как? Иконы, чашки, тарелки…

Женя вновь покачал головой.

– Борис, падла! – Я ударил себя кулаком по бедру и тут же скривился от стрельнувшей в колено боли. – Видать, успел-таки все перепрятать!

– Вы о чем сейчас? – спросила Настя, и я понял, что Женя посвятил ее не во все наши дела.

– Да так… – отмахнулся я. – Старые песни о главном.

В палате повисла тишина, во время которой каждый думал о своем. Из коридора доносились голоса других пациентов и посетителей. Женя что-то спросил.

– А? – в задумчивости отозвался я.

– Я говорю, это правда, что Бетреддинову разнес дирижабль правительства?

– Ага.

– На твоих глазах?

Я кивнул.

– Понимаешь, ты единственный житель Серпейска, который видел воздушный патруль в действии. Ну, не считая Эльвиры.

– Единственный, кто теперь рад этой штуке над нами.

– Понятное дело. – Женёк почесал ухоженную бородку, глядя на меня глазами кота, жаждущего лакомств с хозяйского стола. – Расскажешь о нем подробней – для паблика?

– Без комментариев.

– Только ты можешь поведать хоть что-то конкретное.

– Без комментариев.

– Из чего он жахнул? Какой-то дробовик?

– Да, какой-то дробовик.

Пашутина поморщилась.

– Фу, мальчики… Может, хватит? Я и так уже с неделю живу в мире вывернутых кишок и ритуальных преступлений…

Ребята еще немного посидели со мной, порассуждали о том, что «гретельская бойня» долгое время будет считаться главной городской новостью, а затем ушли, оставив меня в размышлениях по поводу итогов расследования.

В режиме овоща мне пришлось провести пять нудных дней. Врач намеревался продержать меня на койке еще столько же, но я остался непреклонен и к концу недели свалил из храма здоровья. Несколько дней провалялся дома, ожидая, что со мной свяжется следственный комитет, но СК и другие ведомства изо всех сил делали вид, что я к «гретельской бойне» не имею ни малейшего отношения. Это казалось странным, даже если слухи о вмешательстве мэра в мою судьбу – правда, но я ничего не имел против того, чтобы остаться в стороне от громкого дела.

Зато различные городские паблики и блоги стояли на ушах. Мне поступала масса звонков с просьбой разобраться с «очень странными делами». В частности, упоминались привидение, живущее в унитазе, и собака-демон с чердака. Сперва это забавляло, а затем начало раздражать. Тем не менее в огромной горе мусора встречались и дела, казавшиеся перспективными. Я понимал, что окончательно мое тело восстановится не раньше чем через месяц, а потому испытывал простое человеческое желание получить несложную работу, за которую удастся срубить достаточно солидный гонорар. И такое дело подвернулось.

Зайдя в контору впервые за две недели, я открыл окно, впуская осеннюю прохладу и шум главной улицы города, включил компьютер, на всякий случай сменил воду в электрическом чайнике.

Вдалеке маячил дирижабль правительства. Сейчас при виде этой махины я не испытывал тревоги и страха. Как раз наоборот, он казался самым настоящим ангелом-спасителем, стоявшим на страже жизней обычных граждан. Забавно, как пережитый опыт способен полностью перевернуть наше отношение к кому– или чему-либо.

Я вспомнил о Маляре. Мы не виделись со дня той самой разборки на веранде. За все прошедшее время созванивались лишь единожды, но разговор получился скомканным и поспешным. А ведь у него дома до сих пор хранился мой портрет, который я был не прочь добавить в свою коллекцию. Надо бы договориться о встрече да и забрать работу.

Я вновь взялся за мобильник, намереваясь звонить художнику, когда входная дверь открылась и на пороге возник низенький мужичок, показавшийся мне типичным бухгалтером: бесформенная тушка, невыразительного оттенка костюм, солидная проплешина на голове и забавные очки на носу. Он неуверенно топтался в проходе, сжимая, надо отметить, выглядящий дорого кожаный кейс.

– Здравствуйте, – немного картавя, произнес он.

– Добрый день.

Мужичок изогнулся, читая табличку на двери, на всякий случай уточнил:

– Детективное агентство «Следопыт»?

– Так точно. Вы на двенадцать часов?

– Что-что? – Он потянулся ко мне правым ухом.