То есть как раз ничего удивительного на первый взгляд небыло. Возле входа в здание вокзала стояла, приоткрыв рот и удивленно разглядываяяркую городскую толпу, крестьянка из какого-нибудь забытого Богом медвежьегоугла. Короткий тулуп с торчащими из него клочьями овчины был перепоясанпотертым кожаным ремешком, голова обвязана клетчатым шерстяным платком, чуть недо глаз закрывающим лицо, на ногах — стоптанные валенки, в руке — узелок…

Все в этой крестьянке было какое-то нарочитое, театральное,а самое главное — Леня узнал ее продранный тулупчик. Он осторожно обошел«крестьянку» и, ухватив ее за локоть, вполголоса спросил:

— Скотину-то на кого оставила?

— Ка… какую скотину? — женщина испуганноповернулась к нему. — Отпусти меня, дяденька! Мы люди темные, этих вашихгородских дел не знаем! Отпусти меня, дяденька, а то я милицию позову!

— Какую скотину, спрашиваешь? — повторил за ней Маркиз,оставив без внимания упоминание милиции. — Известно, какую: кота, попугая,а главное —волкодава своего карликового… и как, интересно, ты умудрилась,Лолка, встать в такую рань? Обычно тебя и в десять утра пушками не разбудишь!

— Ну, Ленька, ты даешь! — возмутилась«крестьянка». — Я так отлично загримировалась, а ты меня расколол! Как этотебе удалось?

— Очень просто, — проговорил Леня, отведя ее всторону, — во-первых, ты, дорогая, как обычно, переиграла. Где ты сейчасвидела деревенскую тетку с узелком? Сейчас в любой дыре можно обзавестисьнедорогой сумкой на колесиках! И платок в наше время крестьянка в город ни зачто не наденет, найдет какую-нибудь меховую шапку… а самое главное, я этоттулупчик слишком хорошо помню, мы же его с тобой один раз уже использовали вкачестве реквизита! Я вот эту дырку сам проделал, для достоверности!

— Ну, Ленька, неинтересно с тобой! — обиженнопроговорила Лола. — Я так старалась…

— Чересчур старалась, — припечатал Маркиз. —И вообще, можешь ты мне объяснить, как ты сюда попала? Как ты узнала, кто такаяЛена?

— Думаешь, только ты такой умный? — Лолаподбоченилась. — Я не глупее тебя буду!

— Ладно, некогда нам препираться, объяснишь мне всепотом! — Леня озабоченно огляделся. — Сейчас есть более неотложныедела…

К перрону медленно подходил поезд — фирменный экспресс«Антарск — Санкт—Петербург».

Действовать нужно было очень быстро. Счет шел на минуты.Маркиз внимательно огляделся.

Около входа в заведение быстрого питания, возле самогоначала перрона, стоял маленький ярко-голубой грузовичок, который привез вбистро несколько ящиков пепси-колы и других «асфальтовых напитков». Водительгрузовичка, он же экспедитор, вышел из дверей и собирался ехать дальше посвоему маршруту. Тут же, рядом со входом в бистро, скучала привязанная заповодок к оконной решетке симпатичная овчарка. Должно быть, хозяин зашелперекусить, а собаку оставил снаружи, чтобы не вызвать недовольство персонала.

Леня подошел к тележке торговки, которая предлагалапассажирам пирожки и чебуреки, купил у нее пару сосисок в тесте и направился ксобаке. Он положил перед овчаркой угощение и сделал приглашающий жест. Собакавопросительно взглянула на него, наклонив голову набок, чуть заметно поведяушами и как бы спрашивая: это действительно мне? Вы не шутите? Маркиз дал ейпонять, что он не шутит. Тогда собака деликатно принялась за еду.

Воспользовавшись тем, что собака занята, Леня ловкоотстегнул поводок от ее ошейника, шагнул к грузовичку и нагнулся, сделав вид,что завязывает шнурки. Провозившись примерно полминуты, он выпрямился и подошелк лесам, на которых заметил засаду. Там он тоже ненадолго задержался, послечего вернулся к Лоле. Быстро, вполголоса проинструктировав свою напарницу, онотошел от нее и остановился в сторонке, наблюдая за развитием событий.

— Ладно-ладно, Ленечка, — проворчала Лола, когдаон уже отошел и не мог ее слышать, — сейчас, так и быть, я тебе подыграю,но потом, дома, мы с тобой разберемся… думаешь, все тебе сойдет с рук!

С этими словами она направилась на привокзальную площадь.

Поезд «Лена» остановился. На перрон высыпала толпапассажиров — озабоченные командированные, шумные провинциалы, удивленнооглядывающиеся по сторонам, готовые к чудесам северной столицы…

И столица не замедлила поразить их своими чудесами!

Водитель лимонадного грузовичка сел за руль своей машины,включил первую скорость и тронулся. При этом он почувствовал какое-тосопротивление и оглянулся… Посмотреть на это стоило.

Собачий поводок, которым Леня привязал его грузовичок копоре лесов, натянулся. Леса зашатались, угрожающе накренились и рухнули.Пассажиры фирменного сибирского поезда, встречающие, носильщики и прочийвокзальный люд, изумленно смотрели, как громоздкая металлическая конструкциямедленно, словно во сне, падает на землю. К счастью, при этом никого не задело,только по кузову голубого грузовичка пришелся скользящий удар, раздавившийнесколько ящиков лимонада, да еще сверху, с платформы лесов, свалился какой-тостранный человек, сжимающий в руке непонятный прибор, отдаленно напоминающий толи здоровенную мясорубку, то ли складной телескоп.

Пассажиры, носильщики и остальная гражданская публикаприняли этого человека за электрика, ремонтировавшего электронное табло, носержант Синичкин, милиционер, по долгу службы обходивший вокзал, знал, чтоникаких электриков в этот час быть не должно. Кроме того, Синичкин до того, какприйти в железнодорожную милицию, служил в воздушно-десантных войсках и знал,что загадочное устройство, которое сжимает в руке неизвестный — не что иное,как сверхсовременная австрийская снайперская винтовка, почти полностьювыполненная из полимеров и легкая, как перышко. Поэтому сержант Синичкин,расстегивая на ходу кобуру, бросился к месту происшествия. Руководстворегулярно напоминало Синичкину, что борьба с терроризмом — это важнейшийучасток его работы.

Однако неизвестный, несмотря на падение с большой высоты,мгновенно поднялся на ноги и, не выпуская из рук свое экзотическое оружие,сильно хромая, бросился в здание вокзала, где тут же смешался с толпой.

Сержант Синичкин продолжал преследование, одновременно порации запрашивая подкрепление.

Леня Маркиз, не уверенный в благоприятном исходе этогопреследования, кратчайшим путем устремился на вокзальную площадь.

Хозяин овчарки, услышав доносящийся с улицы грохот, выбежализ бистро, дожевывая на ходу гамбургер, и бросился к своей собаке.

Овчарка смотрела на него большими выразительными глазами,всем своим видом показывая, что она не виновата в происходящем вокругбеспорядке. А куда девался ее поводок — этот вопрос тоже не к ней. Сосиски втесте, которые могли бы послужить косвенной уликой ее причастности кпроисшествию, уже давно были съедены.

Тем временем на привокзальной площади разворачивалисьдругие, но не менее драматические события.