Давай же! — подбадриваю я себя. — Я мужчина за тридцать. Это всё часть работы.

Да, переодеть Лэйси в пижаму — не такая уж большая проблема. Никого не волнует, что врач или медсестра переодевают тебя в больничный халат, потому что они профессионалы. Я тоже профессионал, так что это совершенно нормально.

Я снимаю с неё сапоги и куртку и кладу их на комод. Затем я наклоняюсь над ней, приближая своё лицо прямо к её лицу.

— Лэйси? — Я нежно глажу её по щеке. — Лэйси, ты уже проснулась?

Она не двигается. Я не думал, что она это сделает, но в таких ситуациях никогда не помешает дополнительная осторожность.

Мои пальцы хватают подол её рубашки.

Всё в порядке. Она спокойно отреагирует на это.

Я отворачиваю голову, поднимая её рубашку над головой. Может, я и убийца, но я ещё и джентльмен. Может ли убийца быть джентльменом? Я не знаю, но с Лэйси я хочу быть джентльменом. Парнем, которому она полностью доверяет, несмотря ни на что. Парнем, который, как она знает, никогда не сделает ничего, чтобы причинить ей боль. Вот почему я поднимаю глаза вверх, обращая внимание на текстуру потолка, когда расстёгиваю пуговицы на фланелевой пижаме. Это и тот факт, что в следующий раз, когда меня снова пригласят в дом её родителей, я хочу иметь возможность посмотреть в глаза её отцу.

Я глубоко втягиваю воздух, затем подталкиваю её плечо, переворачивая на бок, чтобы я мог положить верхнюю часть пижамы на кровать. В этот момент я замечаю чёрные кружевные бретельки на её бюстгальтере.

— Чёрный и кружевной? Да ладно! — Я отворачиваюсь, позволяя её телу снова перекатиться на спину. — Почему она не могла надеть бежевый бюстгальтер с дополнительной поддержкой? Что-то, что носила бы бабушка?

Мои пальцы подрагивают, когда я продеваю каждую руку в пройму, а затем, когда я убеждаюсь, что она прикрыта, я опускаю взгляд и начинаю застёгивать пуговицы на пижаме. Я подумываю оставить её в таком виде, но сейчас я предан работе.

Я вытираю пот со лба и настраиваюсь на переодевание нижней части. На выполнение этой части задания у меня уходит почти десять минут, но я с гордостью могу сказать, что выбрался живым, а Лэйси прошла это с некоторой благопристойностью.

Я кладу подушку ей под голову и прячу её ноги под одеяло. Затем я сажусь на край рядом с ней и убираю волосы с её лица. Она никогда не выглядела такой спокойной и красивой. Я тут же чувствую себя виноватым за то, что впутал её во всё это. Когда я помещал компьютерный чип на её шарф в торговом центре, я не предполагал, что всё будет так сложно. Я думал, что прослежу за ней до парковки, инсценирую случайную встречу и заберу у неё компьютерный чип.

А потом я больше никогда её не увижу.

Я никогда не думал, что поеду с Лэйси в Ливенворт и окажусь в центре праздничного романа. Но Лэйси их тех женщин, которых легко полюбить и трудно забыть — опасное сочетание для моего сердца. Теперь всё, о чём я могу думать, — это обеспечить её безопасность. Я уверен в своих силах, но её присутствие здесь придаёт заданию дополнительную остроту.

Вернуть Лэйси домой к Рождеству стало не менее важно, чем найти Сиенну и второй компьютерный чип.

Глава 25

Лэйси

22 декабря

Мрачная туча нависла над моим мозгом. Ничто не имеет смысла.

Где я нахожусь?

Почему у меня болит голова с похмелья?

Что это за тяжёлое дыхание?

На мне фланелевая пижама?

Мой мозг даёт команду открыть глаза, но действие происходит не сразу. Это происходит с пятисекундной задержкой, как в прямом эфире. Виноват ли в моей пятисекундной задержке также сбой в гардеробе Джанет Джексон? Это прекрасный пример бессмыслицы. Я даже не знаю Джанет Джексон.

Снова тяжёлый вздох — почти как храп.

Я приоткрываю один глаз, и меня тут же ослепляет солнечный свет. Я зажмуриваю глаз, набираясь смелости, чтобы попробовать ещё раз. Я поднимаю брови высоко на лоб, как будто они каким-то образом прикреплены к векам, как ниточки у марионетки. Затем я медленно открываю каждое веко. Я быстро моргаю, пока моё зрение не привыкает к сиянию солнечного света. Мой взгляд медленно путешествует по комнате. Здесь есть прикроватная тумбочка с лампой, комод под телевизор и дверь в ванную. Я опускаю взгляд, и мой подбородок задевает фланелевый воротник пижамы на пуговицах. Я хмурюсь, пытаясь разобрать узор на ткани. Выглядит так, как будто кто-то кого-то вырвало на неё Рождеством.

Раздаётся ещё один звук, и я поворачиваю голову в сторону. Парк спит рядом со мной. И тут я вспоминаю всё — драку в ресторане, трупы, погоню на машине и ручку, которой он меня ткнул. Я подрываюсь с кровати. От этого движения у меня кружится голова. Комната кружится, но я всё ещё вижу, как Парк тоже вскакивает с кровати. Он встаёт в оборонительную позицию с пистолетом, направленным сначала на входную дверь, затем на ванную и, наконец, на меня.

— Ты с ума сошёл? — Я пригибаюсь. — Ты спал с пистолетом под матрасом?

— Нет, под подушкой. — Он опускает руку и кладёт пистолет на тумбочку. — Извини. Я не хотел направлять его на тебя.

Я медленно выпрямляюсь, осматривая обстановку. Парк одет только в трусы, как и в первый раз, когда я столкнулась с ним в примерочной в торговом центре, и мне легко вспомнить, какое у него невероятное телосложение. Это подарок, который не перестаёт радовать.

С Рождеством меня.

— Ты проснулась. — Парк улыбается. Улыбается так, как будто всё в порядке. — Как ты себя чувствуешь?

Моё выражение лица становится свирепым, и я поднимаю свою подушку, бросая её в него. — Как я себя чувствую? Ты подсунул мне флунитразепам32?

— Нет, это было просто лёгкое снотворное. — Он отбивает подушку одним лёгким движением, но это не останавливает мою атаку.

— Лёгкое снотворное! — Я хватаю ещё одну подушку и с