Это был незапланированный вопрос, и Дивилов тут же засуетился:

– Я попросил бы уважаемых выборщиков высказываться по очереди, не перебивая друг друга.

Но сам Рыхлин тут же его остановил и начал отвечать на вопрос. Ведь молодчина Павленский уже успел накатать целый абзац текста:

– Деньги, которые я потрачу на то, чтобы спасти уникальный памятник русской словесности от уничтожения или забвения, чтобы сделать его достоянием нас с вами, были мною заработаны тяжелым трудом. Других средств я не имею. Работая с утра до вечера без выходных, мне удалось добиться в этой жизни кое-каких результатов. И этим я только горжусь. Знаю, что «Слово о полку Игореве» будет стоить немало. Но… обещаю, что за ценой я не постою. Во время аукциона в ход пойдут все мои свободные сбережения.

– А что вдохновило вас на такую жертвенность? – снова спросила «подсадная» тетушка в строгом костюме.

– Ответственность за будущее нашей страны, – наизусть отчеканил Рыхлин. – Думаю, это то, ради чего можно пожертвовать своим благосостоянием.

В зале раздались жидкие аплодисменты. Сначала рукоплескали только лишь специально нанятые люди, но потом к ним присоединился и кое-кто из избирателей.

Дальше разговор зашел на более приземленные темы. Люди спрашивали о разном: кто о планах по расширению НАТО, а кто о свалке возле блошиного рыночка, которая собирала вокруг себя целые стаи бродячих собак. Рыхлин внимательно и толково отвечал на все вопросы, щедро раздавая обещания.

– Сегодня у меня нет полномочий, чтобы решить ваши проблемы, – говорил он. – Но обещаю: если вы доверите мне свой голос и я стану депутатом Думы, тогда…

Когда одна бабушка стала жаловаться на своего внука, который отрастил патлы и ходит с цепями какими-то, будто психованный, Павленский понял: надо переходить к очередному пункту спектакля. А то публика уже начала уставать от пустой болтовни.

Через минуту со своего места вдруг встал краснорожий мужик в рваной куртке, весь вид которого свидетельствовал о его давнем и тесном общении с зеленым змием. Он громко выругался матом, выхватил микрофон и понес:

– Да я, мать вашу, этот звездеж и слушать больше не хочу! Херня это все собачая, ебти-мопти! Все эти депутаты – суки гребаные, только звездеть и умеют, мать вашу! Один нормальный мужик в этом гадюшнике – Клинов! А остальные, в натуре, суки последние.

Он сделал паузу, чтобы приложиться к бутылке чернил. В зале возмущенно зароптали.

– Да куда ты лезешь, мать твою, в какую, на хрен, Думу, – обратился алкаш к Рыхлину. – Клинов – вот это я понимаю, перец серьезный. Не то что ты…

– Я попросил бы своих доверенных лиц вывести этого господина из зала, – гордо и величаво произнес Рыхлин, никак не реагируя на оскорбления. – Пусть этот поклонник Клинова слегка протрезвеет.

Мордовороты Рыхлина даже не успели протиснуться к распоясавшемуся пьянтосу. Двое дюжих мужчин из числа присутствующих сами схватили его под руки и поволокли на воздух. Алкаш изо всех сил сопротивлялся:

– Убери руки, мразь, убери руки!

Уже у самой двери он вдруг вырвался и бросился к сцене:

– Да Клинов к власти придет, и вы все, суки, будете на деревьях висеть, ясно?

Братки Рыхлина догнали его, вежливо обняли за талию и выволокли вон из зала. Пьяная истерика у мужика не прекращалась ни на секунду.

Очутившись на крыльце школы, хулиган тут же успокоился и остепенился. Рядом с ним стоял парень в пальто с бэджем «доверенного лица». Оглядевшись по сторонам, он вытащил из кармана кошелек, отсчитал тысячу рублей и протянул деньги мужику:

– Молоток, заслужил награду!

Тот радостно кивнул головой, засунул деньги в карман куртки и удалился.

А разговор с избирателями снова вошел в свое русло. После случая с хулиганом их уважение к Рыхлину только возросло, а вот имя его главного противника Клинова стало ассоциироваться с этим грязным алкашом.

Все шло в полном соответствии с планом до того момента, когда какая-то дамочка задала Рыхлину вопрос о службе в армии. Она явно очень боялась за своего сына, которому вот-вот должно было стукнуть восемнадцать.

Вопрос этот был очень безобидным и легким. Услышав его, Павленский тут же склонился над клавиатурой и стал быстро писать:

– Безусловно, мы с вами понимаем: армия нужна. Нужна для того, чтобы с готовностью встречать все угрозы современного мира, чтобы в случае необходимости достойно ответить врагам России. А за сына своего вы не беспокойтесь – именно служба в Вооруженных Силах делает из парней настоящих мужчин.

Докончив фразу, Павленский отвлекся на миг и прислушался к тому, что делается в зале. Его тут же бросило в холодный пот. Он не верил своим ушам.

Рыхлин громогласно и с прежним своим уверенным видом вещал:

– Как сказал один мой наркот знакомый: «Да здравствует Третий Рейх!» Ублюдки со своими какашками давно торкнулись и лежат в наготе. Зеленые Машкины сиськи помогают от кальция, а в баню я ходить люблю с мужиками…

Зал был в шоке и замешательстве. Никто не знал, как на это реагировать.

Павленский быстро заработал пальцами, отбивая на клавиатуре чечетку:

– Сейчас же прекратите! Вы читаете полный бред. Прекратите читать!

Рыхлин ничтоже сумняшеся озвучил и эти слова. Публика мигом легла со смеху.

Ситуацию немного спас тамада. Он вырвал у главного действующего лица микрофон и объявил выступление артиста Пупенко, закончив тем самым встречу с избирателями.

Когда Рыхлин наконец понял, что произошло, он покраснел от злости. К счастью, он дал волю эмоциям уже не на сцене, откуда к тому времени доносились малосольные шуточки Пупенко.

– Мать твою, да это ж полный… – ревел кандидат в депутаты. – Да это ж, мать твою…

В последние двадцать лет своей жизни ему ни разу не приходилось чувствовать себя оплеванным. Плевать на других – это да. В этом Рыхлин был спец. А вот самому терпеть унижение…

Поэтому неудивительно, что теперь он жаждал мести.

– Так, Колян, – распоряжался он перед своими братками. – Бери этого гнойного пидора Павленского, вези его за город и…

– Виктор Петрович,